Кукла

Пролог.

Длинный тёмный коридор был совсем пуст. Здесь не было ни ковров, ни украшений. Лишь голые каменные стены и холодный пол, от чего складывалось впечатление собственной никчёмности и маленькости. Вокруг царил полный мрак. Большие не застекленные арочные окна, где не было ни стекла, ни рам, но даже из них сюда не просачивался лунный свет. Лишь ледяной ветер, что пробирал до самых костей, словно он был единственным завсегдатым гостем здесь. Казалось, что любой источник тепла или света для этого места был чужим, неестественным, будто прибывшим из другого мира. Именно таким и являлся слабый язычок пламени зажигалки, спрятанный за ладонью от вызывающего волком ветра и пристальных глаз во тьме. Но без него человек не смог бы разобрать дорогу. Этот самый человек осторожно ступал, медленно продвигаясь вперёд с замиранием сердца. Нельзя было даже расслышать его дыхание. Его грудная клетка почти не вздымалась. Мужчина, скрывавший своё лицо под капюшоном, едва дышал. Каждый его новый шаг был выверенным до мелочей. Нельзя было выдать своё присутствие. Нельзя было спугнуть тех, кто уже давно спал. Тех, кто давно перестал дышать, питаться и много лет уже не видел солнечного света. Но он не знал, что они уже наблюдали за ним из теней. Он чувствовал на себе многочисленные чужие взгляды, но списывал всё на общую мрачность места. Только страх ледяной змеёй всё равно полз по позвоночнику. Им было безразлично абсолютно всё. Беспокоило лишь одно — желание мужчину приблизиться к хозяину, тайком заглянуть в комнату, что скрыта от остальных. Даже им нельзя там находить. Приблизившись к дверям в конце коридора, мужчина убрал зажигалку дрожащими руками, опустив её в карман. Его не сразу получилось нащупать. Он знал, что за последним препятствием скрывается нечто жуткое, невозможное для понимания. Знал, что узрев это своими глазами, вряд ли сможет выбраться живым. Через плотную ткань он сжал крест, что висел на золотой цепочки у него на груди. Не верил в то, что это поможет, но до последнего уповал на него. Тяжёлые крупные двери с душераздирающим скрипом приоткрылись. Мужчина нервно сглотнул ком в горле, перестав дышать вовсе. А затем поднял вверх широко раскрытые от неподдельного ужаса глаза. И только это ужас выдавал в нем живого человека. Мужчина застыл в немом крике, а сердце пустилось в пляс. Его бледное, почти фарфоровое лицо, исказила гримаса леденящего кровь в жилах  страха. Рваными движениями, он высвободил крестик из-под одежды. Пол и чёрную накидку окропила кровь.