Подношение соленой рыбы Мастеру / Offering Salted Fish To Master / 《献鱼》

Глава 13.

Ляо Тинъянь думала, что умрет на месте, но этого не произошло. После того, как она с сердцем, полным ужаса и MMP*, упала в обморок, ей открылись несколько обрывочных воспоминаний.

Главной их героиней была невинная девушка по имени Сыма Э. Она и ее старший брат-близнец — двое последних представителей рода Сыма, который оказался на грани вымирания, но Сыма не могли исчезнуть, и поэтому они должны были продолжить свою родословную. Так Сыма Э с самого своего рождения оказалась в чудовищной ситуации — она была обречена родить наследника в союзе с собственным старшим братом. 

Чтобы сохранить чистоту крови клана Фэншань, род Сыма никогда не вступал в какие-либо связи с чужаками. Запятнать родословную Фэншань было для них грешно и непростительно. Напротив, в роду Сыма союз близких родственников не был редкостью, и все, что они делали, было во имя чистоты своей родословной. Только чистая кровь клана Фэншань могла питать и содержать Пламя Духовной Горы. 

Ляо Тинъянь увидела Пламя, горящее, словно маленький факел на дне большой красной чаши. Это Пламя было гораздо энергичнее того маленького ругающегося Огонька, с которым она была знакома. В любом случае, оно явно было очень важным сокровищем, а Сыма Э была той, кто должен был поддерживать Пламя Духовной Горы в этом поколении. Она с детства росла на Горе Трех Святынь, и хотя ей прислуживали бесчисленные слуги и ученики, еда и одежда были самыми дорогими, а в глазах Ляо Тинъянь она считалась принцессой номер один в мире, если честно, на самом деле она была слишком несчастна.

Сыма Э нравилось это Пламя. О, в этом воспоминании у Пламени был голос не злобной доярки, а будто как у сварливого и угрюмого мужчины. Независимо от того, кто приходил служить ему, оно могло обругать их с ног до головы, но только не Сыма Э — она была единственной, кого Пламя не смело ругать. Хоть оно ей и нравилось, но, к сожалению, она никогда бы не смогла быть с этим драгоценным Пламенем. В конце концов, существует репродуктивная изоляция, их же отношения можно было описать лишь одной фразой — «‎подношение любви». Когда девушка стала достаточно взрослой, чтобы иметь детей, ее попросили завести ребенка вместе с братом. 

В следующем воспоминании Ляо Тинъянь увидела Гору Трех Святынь. Изысканно украшенный дворец был великолепен, а служанки подобны облакам, каждая из которых была похожа на волшебную наложницу. Что произвело на нее наибольшее впечатление, так это огромное изображение Фуси и Нюйвы*, висевшее на этаже, где находился пруд Битань. Сыма Э должна была поклоняться им каждый день, вероятно, из-за каких-то верований рода Сыма или чего-то в этом духе. Хоть молодая девушка и не желала этого, но она была обременена давлением взлетов и падений своего клана и, в конце концов, пошла на этот болезненный компромисс.