Подношение соленой рыбы Мастеру / Offering Salted Fish To Master / 《献鱼》

Глава 33.

Ляо Тинъянь увидела, как Сыма Цзяо шел по Горе Трех Святынь. В то время, кажется, он был не очень взрослым, на его лице сохранилась какая-то детская непосредственность. Он был один. Обходил башню круг за кругом, один этаж за другим спускался вниз, до самого конца, а потом с другой стороны лестницы поднимался вверх, неутомимый и одинокий. Вокруг было очень тихо, не было слышно даже шума ветра, и чувствовалось какое-то удушье. 

Она также видела, как он шел один среди Призрачных цветов Солнца и Луны. На каждом растении было лишь по одному цветку, и они никогда не увядали. Только если сорвать бутон, тогда засохнет весь куст. Он стоял и смотрел на цветы. Затем протянул руку и сильно сжал, с отвращением отбросив на землю совранный цветок и дав ему завянуть. 

Это были фрагменты его воспоминаний. До этого Ляо Тинъянь вошла в Духовную обитель Сыма Цзяо и поймала множество частичек его души — вероятно, именно по этой причине после этого, когда она иногда отдыхала, то видела такие обрывки воспоминаний о Сыма Цзяо, проскальзывающие на поверхность света сквозь ее сны и пробирающиеся через неглубокое прошлое. 

Иногда ей даже удавалось уловить его настроение на тот или иной момент. Он всегда пребывал в дурном расположении духа. Проснувшись и задумавшись на мгновение, она пришла к мнению, что он, вероятно, был несчастлив каждый день. И, конечно, его можно было понять. Кто был бы счастлив, будучи запертым там, словно в тюрьме. 

Кроме этого, после того, как они с Мастером начали заниматься двойным совершенствованием, она выделила для себя еще одно преимущество: ее уровень культивации рос сам по себе, даже если она не практиковалась. И как бы неловко ей от этого ни было, она постоянно чувствовала себя так, будто забирала энергию Ян, чтобы восполнить свою энергию Инь. 

Сыма Цзяо, напротив, смущенным не выглядел совсем. Помимо того, что он стал вести себя с ней более интимно, больше никаких отклонений у него не наблюдалось, что позволяло Ляо Тинъянь чувствовать облегчение хотя бы в данном вопросе. У нее все равно не было ощущения реальности происходящего. Возможно, из-за того, что это так называемое духовное соитие было для нее чем-то уж слишком возвышенным, а может из-за того, что ее взгляды на жизнь были изложены наукой смертного мира, где определение интимных отношений было посредственным физическим контактом — в любом случае, у нее не было чувства реальности для такого рода интимной связи, как было принято у заклинателей.