бойся меня

19

19
- Андреев в офисе, - заговорщицки шипит Ирина в приоткрытую дверь моего кабинета. - Хватит смотреть в ноутбук. День «Икс» ведь сегодня, да?
Я допечатываю шаблонное «Ценим наше сотрудничество» и, выпустив письмо в виртуальное бизнес-пространство, поднимаю глаза. Подозреваю, что в офисе делаются негласные ставки на наше с Гордиенко противостояние - ничем другим я не могу объяснить такое беспокойство. Ни с кем в офисе я не обсуждала то, как важен для меня этот день.
- Совещание начнется через полчаса. Ты предлагаешь мне занять очередь у генерального под дверью?
Ирина закатывает глаза.
- Ой, Юля. Придумала бы повод и зашла к Андрееву пораньше. Поинтересовалась бы между делом, как поживает его прооперированное колено, как семья. Нравится ли его дочери учеба заграницей...
- А Мила уехала учиться заграницу?
- Вот! - Ирина обличительно тычет в меня пальцем. - Ты даже не знаешь и не интересуешься! А Гордиенко все это делает, и потому так близок к Андрееву. Они по часу его семейные дела и проект беседки с грилем могут обсуждать.
Мне сложно вообразить ситуацию, в которой мы с генеральным, сидя за чашкой кофе, говорили о его личной жизни, и уж тем более о какой-то там беседке. Я живу в центре города в съемной квартире, и у меня даже постоянных отношений нет. О чем я могу разговаривать с мужчиной, который старше меня на двадцать лет, и у которого я нахожусь в непосредственном подчинении? Я стараюсь работать с максимальной отдачей - разве этого недостаточно, чтобы воспринимать меня всерьез?
- Надо хотя бы иногда офисными сплетнями интересоваться, Юль, - с обвинительного тона Ирина переходит на сочувственно-понимающий. - Обидно просто. Гордиенко в офис приходит по большей части свои костюмы выгуливать и на совещаниях покрасоваться, а ты пашешь с утра до ночи...
- Если помимо работы я начну уделять время сплетням в бухгалтерии, то мне придется обзавестись кроватью здесь. - Я слабо улыбаюсь подруге: - Спасибо за рекомендации, но я продолжу прокладывать свой путь к славе по старинке.
- Ну хоть конфеты в следующий раз захвати, когда кофе к нему пить пойдешь, - вздыхает Ира, перед тем как исчезнуть.
Я представляю, как опускаю перед носом генерального коробку с птичьим молоком, и меня невольно разбирает смех. Что это за бизнес такой, когда многомиллионный контракт полетит в канализацию из-за недостаточных навыков панибратства?
*********
- Проходите, рассаживайтесь, - по обыкновению басит Андреев, когда главы отделов, словно школьники перед началом урока, со скрежетом выдвигают стулья. Кажется, он находится в приподнятом настроении. Хороший знак. - Ну рассказывайте, с чем пожаловали.
В течение сорока минут каждый отдел докладывает о проделанной за неделю работе, убеждая начальство, что все его прошлые замечания были приняты к сведению. Такую значимую персону как Гордиенко бремя отчетности не касается, но это не мешает ему задавать говорящему до смешного банальные вопросы: «А как изменился этот показатель по сравнению в прошлой неделей? А месяцем? А в сравнении с тем годом?»
Ирина права: он в совершенстве овладел мастерством пускания пыли в глаза.
- Теперь перейдем к вопросу сотрудничества с сетью «Аэлита», - генеральный обводит взглядом стол и останавливается на мне. Я знаю, что Гордиенко тоже на меня смотрит, и хотя не вижу его лица, но интуитивно ощущаю насмешливую улыбку.
- Цифры, которые вы показали, заманчивы, Юлия Михайловна, но «Ландор» - это полувековой бренд со своим кодексом, и я как генеральный управляющий обязан его чтить. Продажи важны, но они не основное...
Андреев продолжает говорить, но я перестаю его слышать из-за гневного шума в ушах. Задушевные беседы об учебе дочери в США, шоколадные конфеты и байки о строительстве - это, выходит, основное? Умение качественно лизать зад превосходит умение продавать? Или дело все же в доминировании мужской воли над женской?
- Не стоит зацикливаться на «Аэлите», - подает голос мудак Гордиенко. - На Урале открывается новая сеть - супермаркеты уровня премиум. Думаю, Юлия Михайловне стоит обратить свою энергию на них.
Даже удивительно, что в воцарившейся тишине конференц-зала не слышно скрежета зубной эмали. Про новую уральскую сеть говорила я на прошлом совещании. Я уже взяла их в разработку, но открытие магазинов вряд ли произойдет раньше, чем через год.
- Дельное замечание, Матвей Андреевич, - одобрительно кивает генеральный.
- Конечно, дельное, - елеем в моем голосе можно освятить даже смежные кабинеты. - Ведь это была моя идея, озвученная неделю назад. Хорошо, что у Матвея Андреевича такая блестящая память, - я смотрю генеральному в глаза, договаривая то, что не произнесла вслух: «В отличие от вас».
Справа от меня, прикрыв рукой рот, закашливается Валера Антипов; покрасневший от натуги Колесов тщетно пытается спрятать смех, а остальные увлеченно разглядывают стол. Гордиенко в компании не любят, но открыто против него не выступают, потому что знают, чем это чревато.
- На этом совещание закончено, - сухо произносит генеральный, поднимаясь. И уж мягче: - Матвей Андреевич, задержись на пару слов.
Я даже думать не буду, что еще они хотят обсудить. Может быть, установку садового бассейна, или средства для увеличения потенции. Наплевать. И мне не стыдно, что я не умею подходить к вопросу тыловыми путями. Через оральные ласки директорского ануса. Хотела бы стать дешевой проституткой - ограничилась бы нарощенными волосами, а не заканчивала Высшую школу экономики.
- Ну как? - Ирина, держа в руках две чашки с кофе, встречает меня возле двери кабинета.
- Беседка с мангалом с легкостью обошла многомиллионный контракт, - цежу я, забирая у нее одну. - Можно без сочувственных взглядов, ладно?
- Да я и не собиралась. Даже наоборот. Посмотри, какую прелесть тебе принесли.
Распахнув дверь в кабинет, я растерянно застываю на пороге. На столе, где редко появляется что-то кроме ноутбука и ежедневника, стоит огромная корзина с ландышами.
- А пахнет как, а? - с восхищением щебечет Ирина. - Пока ты на совещании была принесли. Ну и хрен с ним, с контрактом и Гордиенко, Юль, когда на личном фронте все цветет и благоухает.
Отмерев, я быстро шагаю к столу и выдергиваю записку, зажатую между тугих продольных листьев.
«Хорошего рабочего дня, Ландыш. Жаль, что в тот вечер не удалось поговорить. P.S. Как видишь, я не теряю надежды».
Я не говорю Ире, что на деле моя личная жизнь воняет как помойка, и после того, как она уходит, отправляю корзину под стол. Прощение никогда не давалось мне просто, а в случае с бывшим мужем оно и вовсе невозможно. То сообщение не изгнать из памяти, как не старайся. На что Дима вообще рассчитывает? Наша история уже пережила все самые лучшие и худшие моменты, и однозначно навсегда закончена.
Еще никогда рабочий день не проходил настолько бесцельно. Оттого, что я потерпела сокрушительную неудачу, мои мысли стремятся вырываться за пределы кабинета, то и дело возвращаясь в пахнущую туалетной водой машину. Четкой картины произошедшего у меня нет - есть вспышки кадров и ощущений. Рука на моем колене, пробирающаяся мне под юбку. Синие глаза. Жарко, туго, горячо... Темно, влажно, непередаваемо.
Спазм возбуждения в сотый раз скручивает живот, и я, закрыв глаза, откидываюсь в кресло. Как будет выглядеть, если я скажу, что плохо себя чувствую и уеду домой? Как позорная капитуляция?
- Может, в «Тринити» зайдем и выпьем вина? - спрашивает Ирина, когда после окончания рабочего дня мы шагаем по вестибюлю к выходу. - Ты такая расстроенная днем была. Мне кажется, тебе над немного выпустить пар.
Настроение у меня и правда паршивое, но идти куда-то «выпускать пар» - совсем не то, чего мне хочется. Чего именно хочется, я не могу сформулировать, но точно не этого.
- В другой раз, Ирин, ладно? - в благодарность за участие и сопереживание я быстро обнимаю ее и целую в щеку. - Сегодня я как будто устала. Надо восстановиться.
- А вы ведь, если не ошибаюсь, домой пешком добираетесь, Юлия Михайловна, - раздается так близко к шее, что нервные окончания немедленно подбираются к поверхности кожи. - Могу вас довезти.
Повернувшись, я смотрю в лицо Гордиенко. Серьезно? Это вторая попытка затащить меня в свою заместительскую постель или же намерение выбросить белый флаг? Ни то, ни то меня не интересует.
- Благодарю, но я предпочту добраться сама.
Сощуренные мудацкие глаза странным образом сползают с моего лица и смотрят поверх плеча. Я машинально оборачиваюсь, чтобы посмотреть, что послужило тому причиной, и во второй раз за день столбенею.
Внутри начинает твориться что-то невообразимое: сердце грохочет в сумасшедшем ритме, живот сводит адреналиновым восторгом, а на губах предательски расплывается улыбка.
Прямо возле входа на месте Андреева припаркован длинный черный седан, отражающий солнечные лучи своим глянцевым совершенством, а у приоткрытой двери в безукоризненно сидящем костюме стоит Даня, держа в руках до неприличия огромный букет кроваво-красных роз. Великолепный самоуверенный мальчишка.
Ноги ощущаются легкими и невесомыми, пока я сбегаю по ступеням вниз. Как же хорошо, что ты такой сумасшедший, упрямый и настойчивый, Даня. Да, ты - это именно то, что мне сегодня нужно.