бойся меня

51

«Жду тебя внизу».
«Одна минута».
Выключив свет, я перекидываю через плечо сумку и выхожу из кабинета. Одновременно с этим начинают распахиваться двери по соседству и вместе с шумом разговоров в офисный коридор выплывает нестройная толпа коллег. На часах семь вечера, и все они по обыкновению спешат домой. Теперь и я делаю это вместе с ними, как себе и обещала. Никаких угрызений совести, никакой тоски по горящему экрану ноутбука и литрам кофе на голодный желудок. Не вся моя жизнь превратилась в хаос с появлением дани: в чем-то она, напротив, обрела нормальность. Не такая уж я и карьеристка, раз в шкале моих ценностей есть вещи поважнее работы.
— Ты уже полетела? — наматывая на шею шелковый платок, Ирина заскакивает за мной в лифт. — Андреев в шоке, наверное. Как теперь его офис без охранника будет?
— Это я-то охранник? — усмехаюсь я, нажимая кнопку первого этажа.
— А скажешь нет? До десяти вечера кто на работе привык торчать? — Аккуратно накрашенные губы Иры раздвигаются в торжествующей улыбке. — Андреев, кстати, злится.
— Правда? Откуда знаешь?
— Я все знаю. Наш шеф считает, что жизнь Юлия Михайловны свернула не туда, если она вдруг перестала на работе ночевать. Все-таки мужики бараны и эгоисты. Как приятно им думать — так и думают. Но ты, конечно, сама виновата в том, что его избаловала. Кто привык жрать двойную порцию нахаляву, всегда будет возмущаться, когда ему стандартную подадут.
От новой информации я непроизвольно хмурюсь.
— Андреев мою жизнь с кем-то обсуждать пытается?
— Ой, юля, — фыркает Ира, повернувшись к зеркалу. — А чем они по-твоему в кабинете с Гордиенко по полдня занимаются?
Да и наплевать. Если генеральный попытается высказать подобную претензию, мне есть что ему ответить. Работаю я исправно, не халтурю, но и сдирать себя кожу во имя неизвестно чего больше не собираюсь.
— Какие планы сегодня? Красавчик уже ждет?
— Ждет. Мы идем в кино.
Кажется, что после череды потрясений жизнь, наконец, решила дать мне передышку. Неделя выдалась безоблачной и по-настоящему счастливой. После ухода данм из моей квартиры мы не виделись почти сутки, после чего он позвонил мне и предложил вместе поужинать. Именно предложил, а не поставил перед фактом. На следующий день я озвучила свое давнее желание попасть к нему в офис и незамедлительно получила двухчасовую экскурсию на четырнадцатом этаже престижного бизнес-центра. Было необычно видеть даню в рабочей обстановке и слышать, как его называют по имени и отчеству. Этот день особенно меня взбодрил и помог вновь ступить на твердую землю. Вид дани в образе успешного предпринимателя, непринужденно общающегося с подчиненными и отдающего распоряжения без намека на агрессию, поспособствовал тому, что я стала забывать о содержимом той злосчастной флешки.
Так продолжается вот уже семь дней: романтичные свидания и никакого секса, потому что каждый раз даня отвозит меня домой.
— Привет, — я касаюсь губами его щеки и несколько раз трусь об ее носом. — Судя по отсутствию костюма, ты не из офиса.
даня инспектирует меня взглядом, как делает это всегда, и улыбнувшись, заводит двигатель.
— Ходить на работу каждый день всегда представлялось мне утомительным.
— Тогда тебе повезло стать создателем успешной компьютерной игры, потому что в противном случае, ты бы торчал в офисе по девять часов как другие.
— Я бы ни за что не стал этого делать. Монотонность и сидение на одном месте мне не подходит — становится скучно.
— Это еще одна черта социопатов? — осторожно предполагаю я.
— Да. Именно поэтому я не смог учиться в университете. Распорядок дня, придуманный кем-то за меня — худший сценарий из возможных, как и одни и те же лица, впрочем.
Окончание фразы больно колет. «Одни и те же лица. Быстро становится скучно». Мое лицо ему тоже может надоесть?
— Ты кажешься очень образованным, — замечаю я, отгоняя от себя безрадостные мысли. Недавно я поняла, что пространные рассуждения в нашем случае чреваты депрессией.
— Это потому что я много чем интересуюсь. Отсутствие высшего образования — далеко не показатель низкого интеллекта, так же как и его наличие — не доказательство развитости и ума.
Я с ним согласна. Взять хотя бы Вику: мы обе с отличием закончили Высшую школу экономики, но со временем ее кругозор сузился до шмоток, траха с мужьями подруг и тусовок.
— А мне напротив было интересно учиться. Я могу на много часов прилипнуть к стулу. Таких как я в школе называли зубрилами.
— Ты очень стабильна в своих предпочтениях, — с кивком головы соглашается даня. — В противном случае, сменила бы место работы.
— Почему я должна это делать? У меня прекрасная должность.
— Ты можешь занимать прекрасную должность и не работать при этом с мудаками.
Несколько раз я и сама думала об этом, но почему-то когда даня произнес это вслух, во мне созрел протест и желание себя защитить.
— Не все так просто. К тому же, Андреев…
— Трухлявый пень, в котором давно умер дух прогресса, — перебивает Савва, отрывая взгляд от дороги. — Застой — всегда умирание. Пара-тройка лет и компания под его руководством пойдет ко дну. Чего ты боишься, юля?
Порыв оправдаться и заодно оправдать Андреева проходит. С даней всегда так: становится стыдно кривить душой. Он действительно мастер в чтении людских слабостей.
— Я люблю комфорт и стабильность. В «Ландор» я знаю все. Как будет в других местах — я понятия не имею.
— И не будешь иметь, если не попробуешь. Люди сознательно отрезают себе перспективы из чувства страха. Возможно, где-то за ширмой скрывается лучший мир, и им требуется лишь протянуть руку и одернуть ее.
**********
Вечерний кинотеатр переполнен, но на последнем ряду, где мы сидим, заняты лишь два места, и они наши.
— Ты выкупил весь ряд? — кокетливо улыбаюсь я, опускаясь в кресло вместе с ведром сырного попкорна.
даня опускается рядом и незамедлительно обнимает меня рукой.
— Мало приятного подпирать локтями незнакомые тела и слышать дурацкие комментарии относительно происходящего на экране.
— Да ты сноб.
— Я никогда этого не скрывал.
Фильм мне нравится. Не знаю, достаточно ли хорош по критериям дани, но мне хватает в нем всего: правдоподобности диалогов, честности актерской игры и нетривиальности сюжета. Поворачиваю голову, чтобы оценить реакцию, и моментально встречаю его взгляд, подсвеченный сменяющимися кадрами с экрана.
Из горла вылетает смущенный смешок.
— Ты не смотришь?
Как по команде ладонь дани ложится мне на колено и проскальзывает мне под юбку, заполняя тело горячей пульсацией крови, а мозг — смущением.
— Давно нет. Есть вещи куда интереснее.
Его рот сливается с моим, вжимая меня в спинку кресла, экран перед глазами исчезает. даня в любой обстановке умеет накалить мое возбуждение. Заражает меня собой, своим утяжелившимся дыханием, своим ярким запахом, давлением тела, каждым доминирующим движением языка.
— Внизу сидят люди, — шепчу я, когда его палец начинает рисовать круги на промокшей ткани моего белья. Я совсем не уверена в своем желании останавливаться, но этой стыдливой фразы не могу не сказать.
— У них тоже есть вещи куда интереснее, — шепчет даня, обхватывая мою грудь через рубашку.
Удобная вещь — самообман. Мозг за секунду подберет целый список того, почему вам стоит сделать то, чего вы хотите в данную минуту. Темнота, пустой задний ряд, объемный звук из колонок, скрывающий мое сбившееся дыхание. Можно закрыть глаза и поверить, что если ты сам слеп, то и другие тебя не увидят.
Я раздвигаю ноги и позволяя дани проникать в меня пальцами. Обхватываю его напряженный член сквозь джинсы, глажу, тру, скребу его ногтями. Я оказывается так сильно по нему соскучилась. Шесть дней без секса для нас — это слишком много. Хорошо, что даня не предпринял попытки стянуть с меня трусы и трахнуть, потому что я бы наверняка согласилась.
*****************
— Я так и не узнала, чем закончился фильм, — шутливо ворчу я, когда мы спускаемся по эскалатору на подземную парковку кинотеатра.
— Главный герой оказался проекцией из прошлого, и с большой вероятностью, на момент наступления хэппи-энда, его уже не было в живых.
Я даже останавливаюсь от удивления.
— Как ты узнал? Сегодня же премьера.
— Это стало понятно еще в середине. Идеальный драматический ход от сценаристов, который предположительно должен заставить зрителя раскрыть рты и всплакнуть.
— Все-таки ты отлично разбираешься в психологии. Откуда?
— Знание ее механизмов помогает мне компенсировать недостаток чувств. В этом мне очень помогали психотерапевты, работавшие со мной. Они стали ключом к тому, как устроен мир эмоций. Каждая твоя реакция: боль, страх, обида имеет под собой основу. Обнаружив эту основу, ты сможешь гораздо эффективнее добиваться желаемого.
— Например?
— К примеру, если человек испытывает необходимость постоянно говорить о своей непохожести на других и перечислять собственные заслуги — перед тобой глубоко несчастный и закомплексованный тип личности, любящий чужие принижать заслуги ради утверждения в собственной уникальности. Многие ошибочно считают, что такой человек страдает манией величия, хотя на самом деле это не так. Любая неудача ударяет по нему настолько сильно, что может уложить в длительную депрессию. Попробуй намеренно игнорировать его и положительно оценивать других в его присутствии — и мгновенно увидишь результат.
— Ты говорил, что занимался в пятью разными психотерапевтами. Это потому что тебе хотелось смены лиц?
даня начинает улыбаться, и сейчас я точностью могу сказать, что эта улыбка искренняя. Мой вопрос вызвал у него приятные воспоминания.
— На самом деле я не успевал устать от них быстрее, чем они от меня. Каждый их пяти от меня отказался. Тогда как они упивались своим превосходством над ущербным социопатом… — даня смотрит мне в глаза и поясняет: — О да, они упивались. Для них я был психом, стремящимся обезобразить безукоризненное лицо общества. Люди, имеющие дело с психологией, снобы куда хуже, чем я, ты не знала? Так вот, им дико не нравилось, когда я начинал превращать наши встречи в двухсторонний сеанс, озвучивая их проблемы и страхи. Слышала выражение «сапожник без сапог»? За презентабельным фасадом этих людей, обросшими дипломами, скрывается куча травм и комплексов. Ткни в них посильнее — и они начнут верещать похлеще любого своего клиента.
— И ты перестал к ним ходить?
— Да. Психотерапия перестала быть для меня ресурсом познания себя. Им больше нечего было мне дать. А когда людям нечего мне дать — я теряю к ним интерес.
Я проглатываю очередное возможное напоминание о том, что я присутствую в его жизни временно, и тихо усмехаюсь:
— Звучит паршиво.
— Зато честно. Отчасти поэтому социопатов так не любят: за честность их реакций. Ты каждый день спрашиваешь «как дела» у людей, не представляющих для тебя интереса, просто потому что так нужно. Я этого не делаю. Мне наплевать. Ты врешь, а я остаюсь честным. На деле, любой человек перестает быть нужным, когда перестает быть ресурсом.
Я качаю головой.
— Здесь ты не прав.
— Почему? Возьмем твоих родителей. Ты любишь свою мать?
— Конечно. Очень.
— Потому что она воплощает для тебя ресурс любви и заботы. Если она вдруг изменится, например, если она вдруг сойдет с ума и станет запойной алкоголичкой, то твоя потребность навещать ее пойдет на спад и со временем совсем пропадет. И это абсолютно нормально. Мы все эгоисты, просто не все в этом признаются.
Машина останавливается возле моего дома, и я отчетливо понимаю, что не хочу возвращаться в свою квартиру. Я получила время для себя и поняла, что с даней рядом мне гораздо лучше. Хочу просыпаться с ним каждое утром, хочу видеть его лицо, разговаривать, готовить для него завтрак и заниматься сексом. Может, и правда стоит отпустить, чтобы привязать. Он мой любимый ресурс, который никак не может себя исчерпать.
— Я поеду ночевать к тебе, если ты не против. Мне требуется собрать сумку. Тебя точно не испугают новые вещи в квартире?
Очаровательные, сводящие с ума ямочки и почти мальчишеский блеск в глазах.
— Иди. Я подожду.
По ступеням я поднимаюсь, не чувствуя ног. Я и правда решилась к нему переехать? Моя квартира оплачена на три месяца вперед, но разве это достаточный повод, чтобы возвращаться в нее каждый день? Я знаю о дане жуткие вещи, но это не помешало мне всю неделю чувствовать себя счастливой. Может быть, оно такое — мое счастье? Не укладывающееся в привычные рамки, местами шокирующее, терпко-острое и до неприличия яркое?
С этими мыслями я отпираю дверной замок и от увиденного застываю. Шкаф-купе в прихожей открыт и из него исчезли все мои вещи. То же самое произошло с туфлями, которые стояли на обувной полке. Вдоль стены составлены несколько запечатанных коробок, на которых черным маркером выведены надписи: «косметика», «постельное белье», «сувениры».
Мне требуется несколько секунд, чтобы осознать, что это не ограбление. Это сорвался даня.