бойся меня

39

39
Прижав одеяло к груди, я разглядываю потолок. Все вокруг пахнет даней, и я сама пропитана им насквозь, вплоть до мыслей. Адреналин, так щедро влившийся в мою кровь под воздействием стресса, утратил свое действие, и теперь я ощущаю странное оцепенение: не хочется ни шевелиться, ни говорить. Вообще ничего не хочется. Хорошо бы понять, как мне быть со всем, что я выяснила, но на это требуется слишком много моральных сил, которых сейчас нет. даня все забрал, выпил меня подчистую.
Слышится звук открывающейся двери ванной, звук шагов. Ослепительно сексуальный в своей наготе, которую ничуть не портит расцарапанные лицо и грудь, ко мне идёт даня. Великолепный психопат, которого я хочу ненавидеть.
- Пришлось долго смывать кровь, которую ты пустила, - его потемневшие от ссадин губы раздвигаются в мальчишеской  улыбке, а голос звучит нежно.
Я безучастно смотрю, как он опускается на кровать, откидывает одеяло и ложится со мной рядом. Его теплое дыхание задевает мой лоб, взгляд скользит по лицу, чертя неспешные узоры. Такой близкий и такой незнакомый одновременно.
- Откуда ты знаешь про то, что Вика и Вельдман спали? - механическим голосом спрашиваю я, перед тем как отвернуться от него и вновь сфокусироваться на потолке. - Ты собирался мне рассказать.
- О, эту историю можно было бы счесть банальной, если бы не ее предыстория.
Я вздрагиваю, потому что в этом момент ладонь дани опускается мне на живот. Тепло его кожи ощущается даже через одеяло, и мне моментально хочется ее скинуть. Потому что вопреки всему моему телу приятно это прикосновение.
- Так вышло, что несколько лет назад я случайно стал свидетелем одного разговора, произошедшего в ресторане. Инвестор опаздывал на встречу, и мне было жутко скучно. Ты удивишься, как много интересного говорят люди, когда думают, что до них никому нет дела. Пара за соседним столом обсуждала непростую ситуацию, сложившуюся по вине неосмотрительности одного из них. Супруга мужчины нашла в его телефоне СМС, отправленную любовнице. Любовницей была женщина, сидевшая по соседству. Такое бывает сплошь и рядом, сказали бы люди, и ошиблись. Потому что, как выяснилось в ходе их дальнейшего разговора, эта женщина спала с мужем своей лучшей подруги. Оба были сильно заинтересованы в том, чтобы юля, как они ее называли, не выяснила, кто является той самой вероломной любовницей. Мужчина боялся, что в этом случае супруга из мести постарается разрушить его головокружительную карьеру, а женщина - что обезумевшая от предательства подруга непременно захочет поведать об интрижке ее мужу. Справедливости ради скажу, что Вики так же упоминала и о боязни потерять вашу дружбу, но эти слова вряд ли стоило воспринимать всерьез. Ведь если бы она действительно боялась ее потерять, разве стала бы спать с мужем своей лучшей подруги?
Я молча выслушиваю сказанное и ловлю себя на мысли, что не чувствую ничего. Разве что лёгкое удивление, что тот, с кем я сплю, когда-то услышал разговор, имевший ко мне непоследственное отношение. Меня не трогают воспоминания об измене мужа и о предательстве Вики, и что во всей этой ситуации их больше всего заботили собственные шкуры. Мне на них абсолютно наплевать. Я действительно перешагнула.
Оторвавшись от разглядывания потолка, я поворачиваюсь к Савве, который все это время, кажется, и не переставал на меня смотреть.
- Эта история звучит немного странно, учитывая, сколько с тех пор прошло лет. Откуда ты узнал, что это именно та Вика, с которой я тебя познакомила, и что речь идёт именно о Вельдмане?
- Лица мужчины я так и не увидел, потому что он сидел ко мне спиной, а вот лицо женщины мне разглядеть удалось. Примечательная часть истории заключается в том, что я ее узнал. После этого не составило труда сопоставить факты и понять, о какой давней подруге шла речь, ведь не так много людей горели желанием дружить с такой дешевкой, какой была Вики.
- Вики, - эхом повторяю я, ощущая прилив воспоминаний из прошлого. - Вики...Так Дима иногда дразнил Вику.
- Бинго, - иронично произносит Савва. - Именно так он называл ее за столом.
И снова ничего. Мой бывший муж трахал Вику в задницу. Какая разница, как он ее при этом называл?
- Ты сказал, что знаешь про ее лучшую подругу... То есть про меня. Откуда?
Синие глаза надежно берут меня в плен, и сейчас я не нахожу в себе ни сил, ни желания отвернуться.. Я слишком хочу знать ответ, а даня  выглядит так, словно собирается сказать что-то действительно важное.
- Это самая приятная часть истории, юля. Я знаю тебя с тех пор, как мне исполнилось восемнадцать, и я поступил на первый курс Высшей школы экономики.
В другой раз я бы задохнулась от изумления и непременно засыпала даню вопросами. Сейчас же эта информация вызывает во мне немой сарказм. Этот сумасшедший день сюрпризов когда-нибудь закончится? Нет, правда?
- Учиться мне было жутко неинтересно, и я заранее знал, что вряд ли продержусь больше месяца, - продолжает говорить даня. - Единственное, что мне нравилось - это наблюдать за другими студентами. На расстоянии изучать их характеры, выявлять слабые места, читать язык тела и жестов. На тот момент я был не слишком социален, если можно так сказать, и заново открывал для себя мир. Ты и Вики бросались глаза: красивый драгоценный камень и его некачественный суррогат. Мне стало интересно, что может вас связывать. Вики долго разгадывать не пришлось: она оказалась такой же пустой как и ее смех, а вот ты оставалась мне интересна. Твою красоту мог не заметить разве что слепой, но ты почему-то всегда была одна, тогда как вокруг твоей ничем непримечательной подружки толпами вились поклонники. Позже я понял, почему. Ты сама никого не желала замечать и ни разу не прибегла ни к одной женской уловке, чтобы заинтересовать противоположный пол. Это отсутствие изворотливости на фоне всеобщей атмосферы фальши мне безумно понравилось. Однокурсники сворачивали головы, провожая тебя глазами, но никто из них даже не пытался к тебе подойти. Тогда я впервые понял, что люди вокруг - преимущественно слабаки, и готовы всю жизнь довольствоваться суррогатами, лишь бы не рисковать.
Затаив дыхание, я судорожно перебираю в голове университетские годы в попытке вспомнить восемнадцатилетнего даню. Как он мог остаться мной незамеченным? Вряд ли за он настолько изменился.
- Я тебя совсем не помню.
- Конечно, - даня издает хриплый смешок. - Даже Вики не помнит, а она умела вертеть головой по сторонам. Мало кому был интересен первокурсник, держащийся особняком. Хотя однажды мы все-таки столкнулись с тобой в коридоре. Я это построил, потому что мне жутко хотелось рассмотреть тебя поближе. Ты даже глаз на меня не подняла. Как я понял позже, разглядывать столкнувшихся с тобой незнакомцев не в твоих привычках.
- И как ты это понял?
- Твой офис, примерно полтора месяца назад, - улыбка Саввы становится шире, словно воспоминания доставляют ему удовольствие. - Я специально приехал, чтобы встретиться с тобой вживую, и даже подал выпавший телефон, но ты  и тогда оставалась верной своей равнодушной броне.
Я растерянно моргаю, в очередной раз воскрешая воспоминания. Длинные пальцы, приятный парфюм, глубокий голос. "Я пытался увернуться, но ты слишком быстро шла". Боже... Чувствую себя участницей реалити-шоу, о съёмках которого даже не подозревала.
- Как ты узнал про сайт знакомств?
- В тот же день. На твоём телефоне было открыто приложение. Я видел твой профиль, и это немного облегчило поиск возможностей для встречи. Но даже если бы не это, ничего бы не изменилось. Мы бы все равно находились там, где находимся сейчас: в моей постели.
- Почему я? - хриплю я, разглядывая свежую ссадину на его губе.
- Я уже отвечал на этот вопрос: ты для меня особенная. Не требуй пояснений - просто прими это как данность. Ты стала такой восемь лет назад, и с тех пор ничего не изменилось.
- Почему тогда ты столько лет не появлялся?
- Много всего происходило. Сгорел мой отец. - Савва иронично усмехается: - Ещё какое-то время ушло на то, чтобы обрести всемирную славу.
- На тебя сильно повлияло то, что случилось с твоим отцом? - машинально хватаюсь за возможность найти объяснение его резонансному поведению.
- Кажется, на сегодня достаточно историй.
Его голос как и лицо становятся заметно жёстче, и я моментально трезвею. Какую бы историю из прошлого даню не вытащил, это не отменяет чудовищности его поступка по отношению ко мне.
- Ты прав, - скинув одеяло, я сажусь к нему спиной и быстро оглядываю пол на предмет своего нижнего белья. - Я пойду.
- Куда?
- Поеду к себе домой. Ты ведь не думал, что наш адреналиновый трах стёр то, что бы сделал.
- И что теперь? - его тон становится ледяным. - Снова начнёшь прятаться?
- Не знаю. Можешь подослать ко мне ещё одного бомжа, чтобы повторно опробовать теорию исцеляющего страха. Правда, не обещаю, что снова смогу испугаться и точно не факт, что после этого ещё хотя бы раз подпущу тебя к себе.
- В тебе говорят эмоции. Ты можешь сколько угодно проигрывать в голове альтернативное будущее - итог останется один. Я уже в твоей крови, так же как ты - в моей.
- Свободная воля - вот главный критерий понятия "человек", - цитирую его же самого и, поднявшись на ноги, быстро натягиваю юбку. Мне нужно очутиться одной, чтобы очистить мысли от его запаха и понять, как мне жить дальше. Без него.