бойся меня

20

20
Даня улыбается мне, демонстрируя свои фирменные хищные ямочки на щеках. Упивается своим эффектным появлением и моей реакцией, которую я не вижу нужды скрывать. Сейчас я добровольно признаю, что он выбил страйк.
— Это мне? — тянусь к бархатным лепесткам носом, чтобы вдохнуть насыщенный аромат, моментально отдающийся в теле легким опьянением.
Ну и какая я особенная? Самая обыкновенная: млею от того, что на глазах у половины офиса меня встречает красивый парень с цветами.
— Ты же знаешь, что тебе. Рада меня видеть?
Букет перекочевывает ко мне, и руки мгновенно начинает тянуть под его тяжестью. Такие огромные вообще продаются, или его собрали на заказ? Кажется, Савве нравится все броское: от машин, на которых он ездит, до подарков, которые он дарит.
— У меня был жутко тяжелый день. И да, я рада тебя видеть.
Синий глаза обшаривают мое лицо, а затем поднимаются выше, фокусируясь на людях, которые все еще находятся на крыльце.
— Та девушка — твоя подруга?
Обернувшись, я ловлю восторженный взгляд Ирины и делаю большие глаза: мол, хватит его так разглядывать.
Гордиенко, к сожалению, никуда не делся, но на него я, конечно, не смотрю.
— Да, мы вместе работаем и дружим. Кстати, как ты узнал, где…
— А тот мужчина, который разговаривал с тобой?
— С ним мы просто работаем. — И не удержавшись, добавляю: — У меня нет привычки дружить с мудаками.
Глаза Дани сужаются и, задержавшись на заместителе генерального, возвращаются ко мне. Теперь в них царит расслабленное благодушие.
— Хочешь поехать в ресторан?
Я мотаю головой. Не хочу видеть посторонних людей, не хочу копаться в меню, не хочу лишний час проводить в туфлях. Хочу поскорее оказаться в своей квартире и по возможности вместе с ним.
— Тогда я отвезу тебя домой, — губы Дани трогает легкая улыбка, от которой кожа невольно покрывается мурашками. Плохой знак. Ну или наоборот.
*************
— Сколько у тебя машин? — спрашиваю я по дороге.
Гнетущее послевкусие рабочего дня окончательно меня отпустило, и ему на смену пришло трепетное предвкушение, на котором я часто ловлю себя рядом с Даней. Потому что понятия не имею, чего от него ожидать в следующую минуту. Его сложно прогнозировать, и сейчас мне, пожалуй, даже это нравится.
Сегодня я вдруг поняла, что моя жизнь перестала устраивать меня такой, какая есть. Работа в «Ландор» была ее главной составляющей, и сегодня она меня разочаровала. Ты годами идешь к цели, полагая, что упорство и честный труд дадут правильный результат, а на деле выходит иначе. Жизнь не подчиняется законам логики и здравому смыслу, и случается так, что выигрывают такие никчемные оппоненты как Гордиенко. Я слишком устала все продумывать наперед.
— Три. Это последняя, — пальцы Дани плавно поворачивают руль, завораживая меня этим движением. — Мне нравятся дорогие игрушки. Некоторые полагают, что увлеченность компьютерными играми навсегда накладывает на людей отпечаток детства.
— И кто же так говорит?
Тон Дани из расслабленого становится холодно-ироничным:
— Не слишком умные люди, как я имел возможность убедиться. Ты точно не хочешь поесть?
— Нет. А ты до сих пор играешь?
— Крайне редко, — повернув голову, он смотрит на меня: — С недавних пор жизнь стала для меня гораздо интереснее.
Ему снова удается меня смутить своей прямотой: ту, кто старше и, предположительно, должна быть опытнее его. Опытнее? Это вряд ли. Наш секс на парковке, а точнее его отдельные эпизоды, убедили меня в обратном.
Даня возвращает взгляд к дороге, а я, воспользовавшись этим, украдкой изучаю его профиль: острый подбородок, покрытый щетиной, длинные прямые ресницы и упрямый изгиб губ. Удивительная у него внешность — ее запоминаешь сразу, но проникаешься постепенно, каждый раз открывая для себя что-то новое. Сейчас, к примеру, я впервые замечаю белесое пятно шрама у него на лбу.
— Расскажешь мне про свой тяжелый день?
— Тут нечего рассказывать. — Спохватившись, что вновь выставляю себя ледяной колючкой, добавляю мягче: — Вернее, я не хочу говорить об этом сейчас.
Я действительно не хочу вспоминать о работе сегодня. Хотя бы на один вечер я хочу побыть женщиной: легкомысленной и не замороченной. Как Вика, например.
Я прошу даню остановиться возле супермаркета рядом с моим домом и, уверив, что пробуду в нем не больше пяти минут, иду скупать необходимые ингредиенты для пасты. Закидываю соусы и сыр в корзину и попутно убеждаю себя, что вовсе не хочу производить на даню впечатление, а руководствуюсь редким порывом что-нибудь приготовить. Я ведь понятия не имею, собирается ли он вообще ко мне подняться.
Сомнения в его намерении растворяются, когда С
даня, припарковавшись у меня во дворе, следом за мной выходит из машины. Соседка, интеллигентная женщина лет семидесяти, не без любопытства смотрит на букет в моих руках, и кажется, улыбается. У такой внушительной цветочной композиции нет ни единого шанса остаться без внимания.
— У меня беспорядок, — предупреждаю я, пока нетвердой рукой пытаюсь открыть дверь в квартиру. В личинку замка я попадаю не с первого раза. У меня дежавю или я уже по обыкновению начинаю нервничать?
— Сомневаюсь, что такое возможно, — звучит рядом со мной.
Не позволяя себе взглянуть на него, я толкаю дверь. даня снова угадал. Я терпеть не могу беспорядок и максимум, что могу себе позволить — это оставить пару немытых чашек в раковине.
С удовольствием скинув надоевшие туфли, я заношу цветы в ванную. Единственная подходящая ваза для них — это пластиковое ведро, как бы неэстетично это не выглядело.
— Жди меня на кухне! — стараюсь перекричать шум льющейся воды. — Я скоро подойду.
Когда я выхожу из ванной, в прихожей Дани уже нет. Поколебавшись секунду, я решаю сначала пойти в спальню, чтобы переодеться. У меня как раз есть новый домашний комплект: шелковая рубашка и шаровары. Мысленно усмехаюсь: а чем же плох старый?
С наслаждением избавившись от тугой юбки-карандаш, я принимаюсь за рубашку, но застываю, едва берусь за верхнюю пуговицу. За дверью спальни чудится движение.
Затаив дыхание, я вслушиваюсь в тишину, но никаких других звуков не различаю. Показалось?
Сняв рубашку, я отбрасываю ее на кровать и захожу в гардеробную в поисках того самого комплекта, в котором так упрямо решила покрасоваться. Нахожу его лежащим на верхней полке со свисающими ярлыками и, встав на цыпочки, тянусь за ним
— Не надо, — хриплый голос дани касается моей шеи, заставляя сердце бешено забиться. Значит, не показалось.
Его пальцы касаются моего позвоночника, покрывая кожу мурашками, скользят выше и собственнически подцепляют застежку бюстгальтера.
— Тебе не пригодится.