Часть 7

802 25 0
                                    

Меня охватывает неконтролируемая ярость.

О да, я выйду, уберусь отсюда как можно скорее, не упущу такую возможность! Не собираюсь соглашаться на все эти мерзости, которые этот урод наговорил мне. Тоже мне, дал выбор, сволочь! Но что еще можно от него ожидать, после того как в бордель меня приволок? Как же меня колотит, трясусь от отвращения, когда выскакиваю из комнаты!

Едва не сшибаю с ног Мадам. Вряд ли она подслушивала, с веранды нас невозможно здесь услышать. Наверное он прислал ее, узнать о моем решении.

- Проводи меня к выходу! - приказываю надменно, и к моему глубокому изумлению, женщина кивает.

Пока иду за ней, размышляю, что делать дальше. Страшно ехать в особняк Чимина, где его убили прямо на моих глазах. Но разве есть другие варианты. Там хотя бы есть моя одежда, разные другие вещи, немного украшений.

Вот только ни копейки денег на такси. Как добраться?

Что в особняке сейчас творится тоже сложно представить. Я не уверена, что Чон не прав, что я смогу найти какие-то заначки. Так что сиюминутная бравада, которую кореец даже не увидит, возможно, еще обернется против меня, и я пожалею. Но что мне делать? Никто не станет останавливать меня. Мадам похоже рада моему решению, торопится проводить меня.

Страшно. Сомнения, паника начинают грызть, а ведь я еще не добралась до выхода из здания.

Но у меня все еще есть гордость, чтобы ползти к Чонгуку обратно.

Если бы он сделал свое предложение не настолько унизительно.... Да, самой себе могу признаться, что всерьез подумала в какой-то момент согласиться. Пусть и ненавижу его, но физически он не противен мне. Возможно я больная, испорченная, если так считаю, после всего что делал со мной.
Никому не призналась бы в таком даже под пытками.

Но смысл лгать самой себе?

Есть что-то в этом молчаливом мрачном корейце. Что заводит меня. Привлекает.
Раньше и сама не поверила бы, что можно ненавидеть и одновременно испытывать возбуждение. И все же это есть. Но гордость сильнее.

Из-за проклятой гордости я оказываюсь за воротами особняка.

Без денег. Без нижнего белья. Без дома.
Опять же, во всем виновата гордость.
Надменная Мадам, проводившая меня до входной двери, приказавшая охраннику выпустить меня, совала мне пачку купюр. На ее лице было написано презрение, она его не скрывала. Поэтому я гордо отвернулась и ушла без денег.

В плену его страстиМесто, где живут истории. Откройте их для себя