мы такие разные, Пятифан

38.

Ева тоже выглянула на то, что так удивило Катю. У школьного забора стоял Пятифан.. но он был не один, а рядом, в тени, виднелся второй силуэт.

Обзор у Рафеевой хуже, чем у Катерины, от этого разглядеть вторую персону не удавалось.

Смирнова прищурила глаза, выглянула чуть-чуть сильнее. Она охнула, быстро закрыла рот рукой и повернулась к подругам. Глаза девчонки явно расширились и сама она выглядела в полном потрясении, оглядывая параллельно шатенку.

 – Кать, ты чего?– спрашивала шёпотом Вера.

Та в свою очередь лишь отрицательно помотала головой, всё также смотря на Еву.

Ни одна из них до конца не понимала ситуации. Каждая стояла в некой степени удивления и шока. Послышались голоса за углом и девушки сразу затихли и затаили дыхание.

– бляя, проблема.. – голос явно был мужской, но настолько негромкий, что просто невозможно было разобрать кто это говорит.

– я ей и цветы и то сё, как ты говорил!– подружки явно различили Пятифана в этом диалоге.

– ты че орешь то? Я виноват что ли? – юноша абсолютно пресекал Романа.

Глаза Екатерины увеличивались с каждой фразой. Остальные две смотрели то друг на друга, то на блондинку. Смирнова же всё молчала и удивлялась только больше. Все дышали глубоко и размеренно. Даже пёс сидел ровно и не рыпался, словно понял всю суть происходящего.

– да не виноват! Хотя.. – Рома точно выдерживал какую-то паузу в своей речи.

  – че «хотя»? Я ему тут помогаю, а он ещё ебальник кривит.– парень высказался намного громче, чем говорил до этого.

 Ева сразу узнала этот голос. Милого и такого добродушного юноши, но только что он стал главным предателем, хуже самого Пятифанова.

 Подруги смотрели на Рафееву, не зная, что делать или говорить. Шатенка глядела в пустоту оставив всё и всех. Ушла внутрь себя и думала, чем же она так провинилась, что люди делают с ней что душе угодно. Кудрявцев. Казалось бы, единственный прилежный парень, который готов достать звезду с неба для неё. Но и он притворялся и врал девушке. Изводил её и пытался параллельно помочь Роме, прекрасно зная, как ужасно он поступил. Её чувства и прожитые эмоции не значили для него ничего. Ему было это неважно, всё это, абсолютно, было подстроено. Каждый шаг и каждое действие было обговорено с Пятифаном. Этот человек никогда и не любил Еву. Не чувствовал ничего рядом с ней. Сердце не стучало с бешеной скоростью при её виде. Все тёплые слова это небольшое одолжение. Жесты внимания дозволенные Ромой.