В ядовитой долине шум: работа кипит, и разговоры не прекращаются. И лишь в одном большом шатре тишина заблудилась. Она нежно прошлась по каждому метру и слилась со сверкающим на дубовом столе маленьким лучом утреннего солнца, спокойно ожидая своего убийцу.
Здесь правит настоящий покой с пением птицы где-то поблизости. Здесь правит ангельская красота. Здесь правит нечеловеческая душа ботсванского кошмара.
От девственно-невинного аромата чувствует себя точно на распятье. Ни один запах не мучил Чон-Рено так, как этот. Цветочные нотки преследуют, не дают о себе позабыть и летают за ним, разгораясь пылким Адом. Он молча сдаётся: сам с желанием вдыхает их, прикрывая в наслаждении веки. Весь его шатёр теперь пахнет этим парнем, или альфе просто так кажется. Но голова определённо кружится и мышцы до предела напрягаются каждый раз, как входит сюда и проверяет острым взглядом. Малыш находится в чужом логове несколько часов, обыкновенно спит и травит своей нежностью всё вокруг, окружённый самой сильной защитой в Южной Африке. Такой маленький и уставший, и под чутким наблюдением восстанавливает потерянные на этой территории силы.
Своим бездействием он беспощаден, однако об этом даже нисколько не догадывается.
Тэхёна никто не тревожит. Ни один человек сейчас не рискнёт выбить его из крепкого и долгого сна, иначе прожгут насмерть одним страшным взглядом.
Розовый алмаз блестит на конце стола в одиночестве, как омега лежит в чужой тёплой постели. На его умиротворенное лицо смотрит Чонгук, упирающийся ладонями в дубовую поверхность стола и держащий голову повёрнутой в сторону спящего на спине Кима, на котором его серая широкая вещь.
Сколько времени смотрит на него?
Когда они успели поменяться ролями в этом диком спектакле?
Знает одно: ни за что не разбудит.
Белая мятая простыня давно скатилась с плеч на бедра: прикрывает сейчас только длинные загоревшие ноги. Правая ладонь слабо сдерживает конец футболки, другая же лежит на ковре и моментами перебирает тёплый воздух в помещении. Пепельные шелковистые волосы разметаются на белой подушке и не закрывают спящее лицо, давая Рено видеть каждую аккуратную черту. Омега тихо, очень сладко сопит, дует персиковые полные губы и чмокает ими, издавая тихий стон и находясь в несокрушимом сне. Не хочет просыпаться и не проснётся ни в коем случае, ведь никто не будит его и чудовищным криком не зовёт работать в алмазные копи много часов подряд. Ему определенно нравится лежать в постели Рено, полностью пропитанной кислым пьянящим ароматом. Его будто бы это успокаивает, расслабляя каждую мышцу тела.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Diamond hell
AdventureИз чужих уст можно услышать, что сегодня вновь кто-то лишился руки из-за алмаза.
