Книжный тетушки Винни [18+]

Глава 25

Почему так трудно принять полную свободу от отца?

Вопрос хороший, нет, даже замечательный. Правда ответ на него я никак не могу найти, копаясь внутри себя в поисках очередного подвоха. Даже тяжело допустить мысль, что никакого подвоха нет и отец просто отпустил меня. Все это настолько странно и непривычно, что даже не вериться.

Каждый раз, как мои мысли касались этого вопроса, внутри появлялось странное чувство. Тревожное, на грани паранойи и паники.

Что если мою бдительность, в очередной раз, решили усыпить подобным? И как только я расслаблюсь, меня схватят и вернут обратно?

Ну какой же это бред. Разумом то я все это понимала. Пыталась объяснять самой себе обычным и понятным языком, чтобы наконец-то понять: я полностью свободна, можно выдохнуть и просто жить. Тем более, заявление на отчисление написано, и совсем скоро я получу свои документы.

Виктория хоть и сопротивлялась, и все же позволила мне вернуться к работе раньше желаемого. Дома отвлечься от мыслей не выходило, а здесь, среди книг, покупателей и коллег как-то проще.

— Точно ничего не произошло? — спросил Марк, наблюдая за мной.

— Да, просто устала от томительного ожидания, — это даже была не ложь.

Ждать операцию бабушки слишком утомительно, особенно зная какие ее нас ожидают риски и возможные осложнения. Виктория пыталась меня успокоить, да только все происходило в точности наоборот.

— Причина только в этом? — забрав книгу из моих рук, нахмурившись, поинтересовался он, нависнув надо мной.

Марк поставил книгу на законное место. Отходить же явно не собирался, чуть ли, не вжимая меня в стеллаж. Он с беспокойством смотрел на меня, ожидая ответа. Марк не давил, всего лишь интересовался, искренне переживая. Я чувствовала жгучую вину перед ним, за глупую и необоснованную тайну.

— Я не давлю, — коснувшись кончиками пальцев моей щеки, прошептал он. — Мне просто важно знать, все ли с тобой в порядке.

— Я...

— Ну вы серьезно? — Ева не дала мне договорить. — Я конечно все понимаю, любовь, гормоны играют, но не на людях же вот эти ваши шуры-муры, — с весельем в голосе, добавила она.