Живи и помни

Глава 31. Это не могло быть правдой

В задумчивости стояла девушка перед зеркалом и рассматривала себя. Платье — дорогое, брендовое, купленное в порыве типично женского «хотения» — висело на плечиках, зацепленных за одну из ручек стенного шкафа. Долго она сидела в день после его покупки, рассматривая бирки и не понимая, что же двигало ею в момент приобретения настолько нетипичной для неё вещицы. А теперь вот и повод его надеть появился.

По правде говоря, ни в какой ресторан идти не хотелось, хоть убивай. Но Витя пригласил так неожиданно официально и требовательно, что отказывать было как-то совсем неприлично. Весь вид молодого человека говорил в тот момент о его решимости и желании провести вечер вдали от домашней обстановки. Потому и стояла сейчас девушка перед зеркалом, облачённая лишь в чёрное кружевное бельё, пристально рассматривая собственное отражение.

Что он в ней нашел, чёрт возьми? Она и сейчас-то далеко не модель, а в школе всё ещё хлеще было. Осанка плохая, глаза серые, блёклые, худая... Да за ним же столько девчонок в школе увивалось, почему именно она? Он любил и любит, это было понятно, как Божий день, но почему именно её, Лизу Черкасову? Должно быть, она катастрофическая дура, раз думала об этом сейчас, но контролировать свои мысли всегда трудно — они имели особенность лезть в голову без спроса.

Вздохнув — отчего-то устало и тяжко — девушка подошла к шкафу и сняла платье с плечиков. Село оно, как влитое — недаром крутилась она перед зеркалом в магазине так долго, что, в конце концов, попросту устала от собственного отражения. Только вот цвет смущал: ярко-жёлтый, «кислотный», что, по словам продавщицы, было «последним писком». Не сильно ли вызывающий? Лизавета провела ладонями по бедрам и покачала головой: ей всего двадцать один, а рассуждала она порой как сорокалетняя. Не самое ли время жить для самой себя и делать несуразные вещи? Почесав затылок, девушка махнула рукой — отражение сделало то же самое — и отвернулась от зеркала.

«Не отказывай, я тебя прошу».

Как можно было после таких его слов, произнесённых тихо и оттого до жути проникновенно, не согласиться на этот вечерний ресторанный «поход»? Он просил так искренне, что она даже поразилась в какой-то момент — зачем-то ему очень надо было устроить это свидание, но зачем?

Уж не предложение ли делать собрался?

Неопределённо усмехнувшись, Лизавета подхватила со спинки стула тонкие чулки и, сжав их в руке, опустилась на заправленный диван. Мысли вдруг спутались в какой-то клубок, который, сопровождаемый тупой болью в затылке, напрочь убивал способность всерьёз рассуждать над тем, что же мог преподнести ей в подарок этот вечер, проведённый с молодым человеком, который играл в её жизни, пожалуй, самую главную роль.