Подчинённое обожание

Глава 95

Кот онемел и в отчаянии закрыл глаза.

　　Только в этот момент я понял, что со вчерашнего дня попался в ловушку Уильяма.

　　Он заранее узнал, что в Ага Сноу Сити вот-вот начнется битва, и знал, что обе стороны имеют достаточную огневую мощь. Это было весной, когда снег на горе был самым тонким, и была высокая вероятность схода лавины. Поэтому он отправил более 20 прирученных сумасшедших лошадей в пресс-отдел.

　　Когда сходит лавина, Цзи Тинъюй обязательно первым поедет на лошади, а машина последует за ним.

　　Когда придет время, они остановят машины и пустят лошадей на волю. Без оружия и поддержки они будут как черепахи в банке.

　　«Я воспитал тебя. Я знаю тебя в тысячу раз лучше, чем Хэ Чжо. Ты никогда не бросишь жертв катастрофы и не спрячешься, как черепаха, на базе». Уильям нежно коснулся своих окровавленных волос с заботливым взглядом, как у элегантного старейшины.

　　Цзи Тинъюй ухмыльнулся, кровь сочилась из его зубов: «Ты прошел через столько трудностей, чтобы поймать меня?»

　　«Не вини меня, Сяоюй», — сострадательно сказал Уильям, «Я сохранил тебе жизнь из уважения к отношениям между учителем и учеником. Я думал, что хотя ты и непослушный, пока я буду тебя подавлять и воспитывать, рано или поздно ты станешь послушным, как обезьяна. Но ты меня действительно разочаровал. Ты не только выдал мои личные дела, но и нашел такого сумасшедшего, чтобы иметь со мной дело. Мне так грустно».

　　«Перестань притворяться, меня от тебя тошнит».

　　«Правда?» Уильям мягко улыбнулся, но в следующую секунду он поднял руку и «Щелкнул!» С резким звуком половина тела Цзи Тинъюй отлетела в сторону.

　　«Изначально я хотел помочь тебе оставить последнее сообщение для Хэ Чжо, но теперь мне кажется, что окровавленный труп больше подойдет ему».

　　Он поднял Цзи Тинъюя и бросил его обезьяне: «Иди и раздави его на куски».

　　Обезьяна равнодушно кивнула, словно собиралась иметь дело с фазаном.

　　Только тогда Цзи Тинъюй понял, как легко одно и то же лицо может стать отвратительным, если ему придать совершенно другую личность.

　　Левая половина его тела была почти парализована желтой лошадью, а обезьяна оттащила его к центру дороги.