За гранью

***

  Вскочив со своего нагретого места и сбросив с себя тёплые шкуры, в которых она засыпала, девочка с необычным для неё рвением стала жаждать тех слов, что скажет ей знахарка, когда увидит её законченные метки. Да-да, она уже знала, что ту боль, которую оставил ей союз, заключённый с Амароком, завершил её узор на теле.
— Хистория, что случилось? — озадаченно спросила знахарка.
Но девочка её будто не слышала, она стянула с себя рубашку настолько, чтобы оголить свою спину, и повернулась к седоволосой женщине с одним единственным вопросом: «Что вы там видите, бабушка?».
Знахарка некоторое время просто моргала и никак не могла понять, что стряслось. Она видела Хисторию, как только та очнулась, и ничего необычного с ней не произошло, девочка даже не издавала никаких звуков, что могли бы хоть немного, но оповестить её, знахарку, о туманном и размытом неизвестном, в которое попала девчонка. Но та лишь спокойно уснула, довольно посапывая и шмыгая носиком, словно малый ребенок, женщина не успела закончить свой ритуал связи с духами и выбросить камни, чтобы посмотреть, что же они скажут, как Хистория тут же очнулась. Это просто поразило знахарку. Никто не выходит из транса в иллюзорный мир, не окончив превращения — значит ли, что эта маленькая девочка, одарённая сразу несколькими откликами Леса в глазах, смогла так быстро закончить ритуал обращения? Женщина бросила взгляд на подопечную, но не увидела ни единого признака трансформации: ни ушей, ни хвоста, ни меток. Да, точно! До седоволосой дошли слова, которые поспешно бросила ей девочка, и, оглядев оголенную спину той, она ничего не увидела.
— Их нет, — удивленно выдохнула знахарка. — Они исчезли.
— Исчезли? — эхом отозвалась девочка.
Что только не пронеслось в её голове: боль из-за потерь в будущем, прошлом, собственная слабость и бездействие, подавленность, чувство предательства и, самое главное, страх, смешанный с сомнениями. С тех пор она никогда не боялась, а, уж, тем более, не сомневалась, только одно могло заставить пробудиться эти чувства — потери. Их нет, — пока нет — но Хистория уже знала, что в скором времени они будут, как ни крути Тишь предсказала их. А, быть может, Амарок обманул её? Заглянул в душу и вытащил всё её потаённые страхи, заставил их сыграть ему партию, чтобы та поверила ему и доверилась? Кто он на самом-то деле, демон-бог-дух-волк-Амарок?
Все чувства угасли в девочке, она поддалась своим слабостям и позволила страху затуманить разум, даже на самую секунду.
«Я никогда не предам тебя», — голос Амарока нашёл отклик в душе Хистории и вновь придал ей сил.
Когда Хистория повернулась к знахарке, то та восхищенно ахнула, а затем широко улыбнулась девочке, от чего к той пришел покой. Женщина увидела в глазах девочки тот самый отблеск серебра, что напоминал о присутствии Амарока в душе, но удивило её вовсе не это — волосы Хистории, что располагались по бокам лица, поседели. На миг женщине-магу показалось, что на лбу у Хистории нашла отражение древняя руна в форме спирали, пускающая от себя две остроконечные стрелы, но когда знахарка моргнула, то и призрачное видение руны исчезло. Сейчас Хистория, хрупкая, маленькая девочка тринадцати лет с сильным духом, выглядела крайне сказочно: жидкое серебро словно подсвечивало и без того прекрасные глаза девочки, которую из-за них величали ребёнком несчастий, а несколько седых прядей придавали её глазам ещё больше красоты.
— Нет, ты просто уже завершила начальное превращение и вновь обратилась в человека, — спокойно произнесла знахарка и задула сальную свечу, что уже почти догорела. Меняя свечку в подсвечнике, она улыбалась и с улыбкой в голосе разговаривала с подопечной: — Обычно за несколько мгновений до возвращения все начинают оборачиваться в незаконченную первую фазу превращения. Конечно же, это превращение сопровождается болью и стонами из-за того, что тело носителя впервые меняется под влиянием Слияния. Но ты, видимо, превратилась и тут же вернулась в прежний облик, и твои метки исчезли после первого превращения, как и положено. Потрясающе! — Это предложение мудрая женщина сказала как-то по-особому, словно бы благоговела перед самой мыслью о счастливом возвращении из мира иллюзий своей подопечной, словно бы восхищалась её силой и выносливостью, ведь та не издала ни единого звука за весь ритуал обращения. — Хотя не могу не признать, что испугалась, когда татуировки исчезли с твоего тела; на секунду у меня закралась мысль, что ты не смогла овладеть силой тотема, не смогла слить с ним свою душу, и тогда нам пришлось бы расстаться навсегда. Но я рада, что обошлось!
Хистория улыбнулась и припала к земле в поклоне.
— Спасибо вам большое! — проговорила она.
Женщина улыбнулась своими узкими губами, принимая благодарность девочки, и погладила Хисторию по волосам, а затем приказала подняться. Она, не способная отвести взгляд, некоторое время смотрела на девочку, перебирала её посветлевшие волосы, вновь всматривалась в глаза, где уже и след пропал серебристого свечения, и в груди у женщины зарождалось чувство гордости за свою маленькую дочерь, внучку, подопечную — неважно. Она думала, как же несказанно рада тому, что она всё-таки не ошиблась в этой девочке, что та выстояла, а значит, теперь она, уж, точно является частью клана, и никто не сможет отрицать этого факта. Пока с тобой сосуществует тотем — никто не сможет выйти против тебя, никто не сможет оспорить твоё право на жизнь в мире Леса, ведь духи не избирают носителей со скверной в душе. Если, конечно, ты не нарушишь табу.
Придя к такой мысли, знахарке вдруг ужасно захотелось узнать о тотеме Хистории, ведь ничто не выдает его. Когда многие-многие другие до неё проходили ритуал обращения, то с ними было всё ясно, в первые же секунды после превращения в незаконченную фазу у них появлялись признаки и черты, определяющие их к разным классам. Именно поэтому, не видя на гостье ни одной характерной черты, женщина решила спросить:
— Так кто же тебя выбрал, дитя?
Хистория немного поморгала, прислушиваясь к внутреннему голосу, а затем неожиданно выпалила:
— Он сказал, что у него есть множество имен, но передо мной он представился Амароком, богом-духом-демоном, как мне будет угодно.
Мудрая женщина удивилась, когда услышала, как это имя слетело с потрескавшихся губ девочки, но ещё больше её удивило само вмешательство Амарока. Этот бог вовсе не один из тех, кто вмешивается в жизни людей, даже если они люди наполовину — знахарке ни разу в жизни не говорили, что духи такого уровня, когда-нибудь решались связывать свои жизни, пусть и призрачные, с людьми, ведь это означает полную привязанность к носителю и подчинение ему. Она вспоминала все рукописи, все истории и предания, которые изучала в молодости, чтобы разобраться, почему вдруг такой одарённой малышке достался такой сильный тотем. Но затем её вдруг осенило: Хистория ведь, действительно, одарённая, у неё самая большая связь с духами, не значит ли это, что Амарок мог выбрать её из-за силы, что увидел в её сущности? Или же он, чувствуя смещение равновесия, решил вмешаться в жизни?
— Скажи, он что-нибудь просил взамен? — серьёзно проговорила она.
— Нет, бабушка, — ответила Хистория, но в её голосе твердо было слышно упущенное «но».
«Говорить ли ей? Поведать ли ей всю правду?» — мучилась догадками обратившаяся.
«Не смей открывать ей наш уговор», — подсказывал внутренний голос.
Хоть Хистория и привыкла не слушаться внутреннего голоса, теперь, после открытия правды, она не могла его игнорировать. Это не её сомневающееся сознание разговаривает с ней, это Амарок подсказывает ей правильные решения. Но разве не он сказал ей, что всё будет зависеть лишь от её собственного выбора?
Девушка пыталась разобраться, почему волк запретил рассказывать о тонкостях их уговора с человеческой особью, но ничего не смогла понять, кроме как тонкой грани между знахаркой и Советом. Если кто-нибудь из Совета узнает о настоящем облике её тотема и об его истинных намерениях, навряд ли кто-то поверит, что этот демон умеет заглядывать в несколько параллельных миров одновременно, чтобы узнать о приближающихся трагедиях и катастрофах. А именно это и есть одна из причин, подтолкнувших Хисторию закончить и без того давно заключённый контракт. Девочка почувствовала, как тепло и уверенность от принятого ею решения расползлось по всему телу, и мигом, чтобы старушка не заметила заминки в разговоре, выпалила:
— Скажем так, мы с ним сошлись в наших идеалах.
Знахарка снисходительно улыбнулась, но не стала упрашивать Хисторию раскрыть всё остальное, прекрасно понимая, что у каждого должны быть свои собственные тайны. Она взяла в ладони копну своих волос и что-то начала проговаривать, затем вытянула из них одну серебристую ниточку, мягкую и эластичную на вид, и положила в ладонь девочке. «Пусть это будет тебе моим благословением», — проговорила женщина, а когда убрала свою руку от руки девочки, то у последней в ладони оказался маленький кристалл на длинной серебристой ниточке. Девчонка радостно улыбнулась и перекинула себе через голову украшение, а кристаллик упал ей на грудь и засверкал огранёнными зелено-голубым свечением.
Накинув на себя шубу и вновь укутавшись в шарф, Хистория покинула уютный шалаш женщины и вышла навстречу к сонной природе, нескольким друзьям и тем, кто её не любил. Снег уже давно превратился в вальс белоснежных хлопьев. Появление Хистории не вызвало бурных обсуждений, какие были после превращения близняшек, при её выходе, наоборот, все замолчали, кто-то смотрел удивленно, кто-то презрительно, кто-то выжидающе. Безусловно, если у неё получилось слияние, то все хотели увидеть, в кого же она превратится, но Хистория лишь кротко улыбнулась и направилась прочь, не желая раскрывать им всем свою маленькую тайну.
Она оставила за собой след из тайн и недосказанных слов, бросила в них сильный и полный уверенности взгляд и ушла в одиночество, где её ждал внутренний голос. И только кодамы решили поддержать её треском аплодисментов, крутя головами из стороны в сторону. Их песнь словно бы посвящала весь Лес в зарождение новой силы. А затем и они утихли, внимая следующему на очереди появления духу.