За гранью

***

Всё то время, на протяжении которого остальные четырнадцатилетние проходили свой ритуал, Хистория занималась самобичеванием и составлением неизвестного ей плана. Как избежать всех смертей, что она видела в омуте Тиши? Как их спасти? Как не дать загубить своей эгоистичной демонской сущности всех их? Она ведь дала обещание, она не будет слабой, она всех спасет. И сколько бы Амарок не уговаривал её прекратить терзать себя, она не успокаивалась. Тогда волк решил перейти к крайним мерам.
«Этого не случится сейчас, — прошептал он ей. — Возможно, через несколько лет. Тебе нечего сейчас бояться, тебе нужно стать сильнее».
«Но откуда ты знаешь? Быть может, этого и вовсе не произойдет?»
«Да, возможно», — уступил ей волк.
Девочка встала со своей постели в родном доме, надела одежду и вновь зарылась по уши в шарф. Она прикоснулась ладонью к кристаллу, спрятанному под рубахой, и набрала полные лёгкие воздуха. Что ж, время пришло. В полутьме лишь блестели её поседевшие пряди волос, что были цвета падающей звезды, да отливали глаза соответствующим сиянием. Хистория видела, что часть волка находится в ней самой, а часть шагает рядом с ней, мягко и бесшумно ступая по обледенелому снегу. И она больше не боялась своих знаний о возможном близком иль далеком будущем.
Хистория знала, по какой причине их, только что превращенных, собирают всех вместе: нужно завершить ритуал обращения, а также полностью окончить первую стадию превращения, рассказать все правила, которые, к слову, девочке известны были уже давно, благодаря наставнице, а также посвятить в священную легенду всех обитателей Леса. Она не знала, как чувствуют себя другие, насколько близко они уже связали души со своими тотемами, но чувствовала: у них с Амароком есть какое-то отличие. Не могли же их души слиться в одно целое так быстро, даже не окончив ритуал?
Они все уже сидели вокруг костра, расположившись поближе друг другу, чтобы не замёрзнуть, и укутавшись как можно теплее в свои одежонки и шубки. Девушка с шарфом окинула взглядом всех, лишь бы пересчитать людей поголовно, и на удивление обнаружила, что никто не покинул их поселение, все прошли ритуал и сейчас гордо и счастливо сидели у костра, радуясь и обсуждая свои достижения.
Заметив своих друзей, она хотела было приблизиться к ним, узнать, как всё прошло, всё ли в порядке, но осеклась сразу же, как вспомнила их лица в ледяном дыхании Тиши. Она помнила, как они истекали кровью, задыхались, барахтались в собственных несказанных словах, и её сердце сжималось лишь от одних воспоминаний. Девочка не могла больше глядеть в эти лица, не испытывая ужас и презрение к самой себе. Не испытывая страх за их жизни. И тут она, в действительности, поняла, что должна стать сильнее ради их спасения. Пускай она отдалится от них, чтобы случайно не проболтаться об ужасной тайне, пускай они будут ненавидеть её за холодность, пускай они встанут наряду с другими её ненавистниками, пускай у неё не останется никого на свете, она все равно будет стараться изо всех сил и когда-нибудь спасёт их. Когда-нибудь она вернет им свой долг.
«Ты не будешь одна, запомни», — угрюмо произнес волк.
«Да, я не буду одна, потому что ты всегда будешь со мной, Роки. Можно я буду тебя так называть?».
Волк рассмеялся, и Хистория почувствовала этот задорный счастливый смех, ей так хотелось подхватить его и рассмеяться тоже. Даже без ответа она поняла, что волк не против такого прозвища.
— Эй, Хистория, давай к нам! — радостно окликнула её Мина.
«Нисколечко она не изменилась», — подумала девушка и направилась к подруге, решительно сжав кулаки.
Хистория села рядом с друзьями, но и одновременно далеко, так словно они не были близкими друзьями уже давно, а познакомились всего-то пару дней назад. Ей сразу же бросились в глаза меняющиеся облики товарищей, однако их превращение не походило на превращение Хистории. На глазах у девочки каждая черта их лиц менялась, подстраивалась к своему тотему, перенимала признаки, цвета их духов. Да даже в наэлектролизованном воздухе чувствовалось, как меняются их характеры в соответствии с принадлежащими им животными! Многие были подавлены и всё ещё находились в некой прострации, переваривая случившееся в том мире — ещё бы, ведь, наверное, они пережили что-то ужасное! А вот с самой Хисторией совершенно ничего не происходило, словно она уже закончила превращаться сразу же там, в шалашике, где и приняла Роки. Её характер и цели остались прежними, только внезапно появившийся страх поработил её, черты лица тоже были прежними, изменились лишь пару прядей волос в тот же миг, как она вернулась из миражного мира.
Она не хотела причинять им боль, но понимала, что как только она уйдет, то всё обрушится лавиной. Её друзья поймут, что она не вернется, что прежней Хистории не будет; она умерла в тот момент, как осознала, что не сможет их спасти, если не начнёт жёсткие меры. Она должна стать сильнее, нет, обязана!
Лисса бросила взгляд на Хисторию как раз тогда, когда та отрешенно глядела в одну точку. Она никогда не видела её настолько волнующейся в компании друзей, эта девочка с шарфом всегда старалась улыбаться в их компании, чтобы показать, как дорожит ими. Лисса считала Хисторию своей лучшей и единственной настоящей подругой, ей требовалось рассказать всё то, что Лисса пережила вместе с братом, какие страхи испытала, ей было просто необходимо кому-то высказаться, чтобы эти мысли, словно раковые клетки, не съедали её день за днём. И она пообещала себе, что, как всё закончится, она поймает её и поговорит с ней.
Послышался звук барабана, и все замолкли, внимая словам седоволосой женщины и остальным старейшинам.
— Приветствуем вас, новое поколение! — раздался голос одного мудреца, вышедшего вперед. — Мы очень рады, что все прошли ритуал удачно и что такие талантливые и амбициозные люди пополнили наши ряды. Мы — Звероподобные, отныне и вы можете так себя величать! — Все разразились радостным кличем, хлопая в ладоши и радуясь такому посвящению.
— Теперь о правилах. — Мудрец отошёл на несколько шагов, освободив место для ещё одной женщины из Совета и дав ей слово. — Вы прошли испытание на прочность, стойкость и силу. Вы должны были побороть свои страхи, чтобы доказать тотему, что достойны его благословения. И вы смогли это сделать. Да, теперь на ваших плечах невыносимая ноша, пройдёт немало времени, пока вы сможете забыть тот ужас, что поджидал вас в мире духов, но хочу напомнить: это было нереально — а значит, вы должны отпустить эти воспоминания. — Она откашлялась. — Тем не менее, я отвлеклась. Пройдя через это, вы получили свои метки, своего тотема и почти окончили первую фазу превращения. Она окончится тогда, когда вы встретите вашего тотема вживую и завершите слияние. — До этого голос женщины был мягким, хоть и властным, но сейчас в нём слышалось столько силы и угрозы, что все четырнадцатилетки поёжились от грома в её тоне. — Однако учите: ни за что на свете вы не имеете право освобождать вторую фазу превращения! Это табу! Навряд ли у кого-нибудь из вас получится это сделать, но предупрежден — вооружен. Если когда-нибудь вы нарушите этот запрет, то вас ждёт немедленная казнь, а судить вас будут как за предательство традиций нашего клана, так и всего народа Леса. — Затем она сделала небольшую паузу. — Что ж, продолжим.
Женщина озарила всех добрейшей улыбкой и отступила на задний план. Наконец-то знахарка вышла вперед, вошла в круг из превращенных и села у костра. Её голос был похож на теплый летний ветерок, что осторожно колышет зелёные листья на деревьях и заглядывает в гости к птицам, отчего те, расправив крылья, начинают плавно рассекать воздух.

***

«Это давняя легенда не только нашего клана, но и всех кланов — просто именно с нами она имеет коренную завязь.
Когда-то давно древний и могущественный Лес был расположен во всём нашем мире, не было почти ни одного укромного уголка, где бы Он не пустил свои корни. Но всё изменилось, когда люди-по-ту-сторону набрали мощь и силу и смогли начать уничтожать наш великий Лес. То время было временем скорби — каждый дух, каждое живое древо оплакивало своих уничтоженных родных. И вот, в итоге, наш мир разделился на две части: на Лес и на людей-по-ту-сторону. Мы — народ Леса, запомните это, мы никогда не покидаем пределы Леса, мы хранители его тайн, его древней магии и красоты. Нас не смогли совратить люди-по-ту-сторону своими речами и обещаниями, потому мы отгородились от них невидимой завесой, отпугивающей этих недалеких людей, и стали жить обособленно, уединенно.
Но всё-таки обещания тех людей смогли посеять семя здесь, и вскоре один из вождей нашего племени обратился в их веру. Он предал свой народ и магию своего мира, за что был жестоко проклят богами Леса, и сбежал с небольшим отрядом своих единомышленников.
Вождь был крайне зол и жесток. Набрав силы и превратившись в неизвестное нам чудовище, он со своей новой армией направился на наш мир. Долгие годы длилась эта война. Жестокий вождь прозвал себя и своих мутировавших отпрысков новым видом людей, вервольфами, оборотнями. И были эти люди крайне ужасны, и на людей-то они вовсе не походили, не знали они жалости и сострадания, и без сомнений рвали своими когтями и зубами людскую плоть. Но не мог вождь поработить наш Лес, ибо все кланы, все его обитатели объединились и дали отпор.
Это было время кровавых бойнь, жестоких зрелищ и необъятной скорби.
И когда вождь вервольфов предложил нашему миру мирное соглашение, то никто не решился выразиться протест, ведь все бесконечно устали от потерь.
С тех пор этот вид людей живет вместе с обычными людьми-по-ту-сторону и скрывает правду от них, чтоб вновь не развязать войну. И нет им прощения, и пути им нет на священные земли Леса, которые они орошали кровью.
Мир существует уже очень давно, никому точно не известно с каких времён пришла к нам эта легенда, но по сей день наш народ сосуществует с их народом, а перемирие никто не смеет нарушить, и грань, отделяющая наши миры, защищает всех.
Мы отреклись от всего окружающего мира и преподнесли наши сердца природе и духам древнего Леса.
Они отреклись от Леса и выбрали для себя другой путь жизни.
Немногие помнят эту легенду, обычные люди-по-ту-сторону уже позабыли о ней, а из людей-оборотней помнят о ней только самые старые и мудрые. Но мы — не они. Мы не дадим кануть в забвение этой истории и тем, кто расстался с жизнью в ходе битвы рас, мы будем почитать и благословлять каждую душу, растворившуюся и оставшуюся жить в природе Леса. Это наш долг».

***

Когда знахарка перестала что-либо говорить, настало пугающее молчание. Никто из четырнадцатилетних не знал об этой легенде — её открывают только после ритуала. Хоть и Хистория слышала краткое содержание этой легенды уже раньше, она не смогла не вздрогнуть от картин, что появлялись у неё в голове.
Но это было не всё! Она точно знает! Совет старейшин все ещё скрывает одну тайну, касающуюся мира. Ту самую тайну, которая настигла их в тот роковой день. Девочка закусила губу, чтобы случайно не сболтнуть лишнего из-за злости и несправедливости. Ведь как это так: что если те люди вернутся снова, а об их существовании никто не будет знать? Но ответ пришел сам собой: узнав о них, народ будет бояться нападений день ото дня.
— Что ж теперь вы знаете правду. Есть граница, отделяющая наши миры, но пересекать её запрещено — это ещё одно табу, что будет жестоко караться! — проговорила та самая ужасная женщина из Совета. — А теперь время пришло: отправляйтесь на поиски тотема, что принадлежит вам, и закончите ваше превращение.
Хистория сразу же вскочила с места и направилась в глубины леса. Так быстро, что всего за пару мгновений её след исчез с поляны. Лисса хотела остановить подругу, она хотела окликнуть её, прокричать «Подожди!», но слова оборвались и канули в небытие ночной тишины.
А Хистория всё шла и шла, она знала, где найдет истинное обличье Роки — там, где он встретил её впервые, там, где она полностью изменила свою жизнь и себя. Ветра не было, но было ужасно холодно, что у девочки зуб на зуб не попадал. Она сильнее завернулась в тёплую шкуру и с капюшоном на голове осторожно пробиралась сквозь заросли к давно забытой поляне. На её пути из-под ледяного покрова появлялись милые кодамы и отправлялись вслед за ней, скача, прыгая и танцуя. Девушка на мгновение приостановилась, чтобы поприветствовать их, а затем вновь продолжила свой путь. Она слышала приветственный треск ей в ответ.
Поляна жила той же жизнь, как и несколько лет назад.
Хистории на миг показалась, что она точно такая же алая, но, моргнув, увидела перед собой белоснежное покрывало и волка, расположившегося в центре. Он смотрел своими серебряными глазами прямо в то место, откуда должна была выйти Хистория, и ей казалось, будто он может видеть сквозь предметы. Девушка уже не боялась этого гигантского волка, что в этом мире выглядел абсолютно обычным белоснежным волком, правда, не совсем обычных размеров. Она дотронулась до его мокрого носа, и волк подставил свою морду под ладонь хозяйки.
— Нам нужно закончить начатое, — произнесла Хистория.
— Тебе нужно прилечь рядом, — сказал Амарок.
Девушка легла под бок волку и закрыла глаза, стараясь очистить разум точно так же, как тогда, в шалаше у знахарки. Амарок нагнул голову и тоже закрыл глаза.
Ветер поднял свой свист, гоняя мелкую снежную крупу по поляне. Всё пропало, всё ушло в темноту — остался лишь волк и девушка. Дух волка вышел из тела и полупрозрачной серебряной тенью вошел в тело девочки. Их души закружились в танце под свист бушующего ветра. Закручивались, сплетались, принимали новый неизведанный облик. Они завязали друг друга красными лентами и отпустили, не разрывая связи. Теперь нет ничего, что могло бы разорвать их сплетение, их слияние, теперь они навсегда и вовеки одно целое.
Сквозь медленно пробуждающееся сознание она услышала «Стань сильнее», а когда очнулась, то была единственным живым существом на этой поляне. Хистории не нужно было повторять дважды или разжевывать то, что от неё требовалось, она понимала это всё сразу же и выполняла беспрекословно — так учил её отец.
Примчавшись к домику знахарки, она постучала в деревянную дверь, а когда ей открыли, то сразу с порога выпалила:
— Мне нужно стать сильнее! Отправьте меня к другим, бабушка!
Девочка знала эту старую традицию: иногда из клана выбираются дети или один ребенок, и его отправляют в путешествие по всему миру Леса, чтобы он нашел там другие кланы, чтобы он изучал их магию и возможности. Таким образом, если такой путник был достаточно силен, он мог бы изучить все особенности других кланов. Конечно, их магией бы он не смог управлять, — каждому от рождения дана лишь одна возможная магия — но зато смог бы изучить их хитрости, обучиться военному или лечащему делу, научиться слушать себя и многому-многому другому. Хистория знала об этом, потому что в такое путешествия в своё время отправляли её старшую сестру, но та, кроме искусства целительницы ничего другого не смогла освоить — однако даже такие силы ставили её наряду с сильнейшими членами клана Звероподобных.
И ответ не заставил себя ждать, ведь мудрая женщина и без того понимала, что не стоит ограждать девочку от реальной возможности развить свои навыки и набраться мудрости.
Хистория со скоростью света вернулась к себе домой, в родную комнату, и стала собирать свои вещи, стараясь не устроить слишком много шуму. Она собрала свои пожитки, которых, к слову, почти и не было-то, взяла с кухни немного еды, что не портится долгое время, положила всё это в котомку*[7] и повесила её себе на плечо. Девочка дотронулась до своего кристалла, чтобы убедиться, там ли он; успокоившись, что подарок на месте, надела шубу и застыла, когда увидела у выхода из её комнаты младшего братца.
— Сестрица, ты уходишь от нас? — сонно спросил мальчик. Ему было десять, и он был младше Хистории на три года.
— Да, Фэл, прости меня. — Девочка присела на колени и взяла его за руки, рисуя кругообразные узоры на ладонях большими пальцами. — Попрощаешься за меня со всеми?
— Угу. — Феликс был ещё сонный и не совсем понимал, что происходит, потому со всех усилий пытался разлепить свои глаза, что так и норовили вновь закрыться. Но затем до него вдруг дошло истинное значение того, что произнесла сестра, и он бросился её обнимать, лишь бы она не увидела проявившиеся на его лице слёзы. Мальчики ведь не плачут. — Папа этого не одобрит, сестрица Хистория, — проговорил он это, хлюпая носом.
— Я знаю.
— И сестрица Сиена ещё больше тебя возненавидит.
— И это я знаю.
— Почему ты оставляешь меня? — задал вопрос Фэл.
А девушка, чуть-чуть помедлив, обдумывая слова, решила искренне ответить:
— Если бы ты видел мир моими глазами, ты бы понял.
Она всклокочивала волосы брата одной рукой, а другой держала его в своих объятиях, и ещё больше убеждалась в своих намерениях стать сильнее. Она должна защитить их.
За стеной комнаты стояла Сиена и, злясь, прикусывала щеку. Она не любила Хисторию за то, что из-за неё погибла мать, что она родилась с глазами несчастий и что знахарка относилась к ней по-особенному; она не любила сестру по множеству причин и склонялась к обвинениям, что на неё навешивали другие. Ведь это она, Сиена, должна быть первой в своей семье, в своём доме, она должна быть сильнейшей из всех троих, а выходит, её младшая сестра хочет её переплюнуть! Но сейчас она злилась вовсе не из-за Хистории или её побега, она злилась на то, что её допустили к этому путешествию в другие кланы. Сиена была той, кто хорошо отличился в этой стезе, она должна будет в своё время стать женой сына вождя Клана Стихий, ведь она одна из сильнейших девушек своего клана на данный момент. Но если и тут Хистория отличится, то всё полетит в тартарары!
«Я не отдам тебе его, — думала Сиена, крепче сжимая кулаки. — Если ты там пропадешь, то я не буду горевать».
А Хистория попрощалась с братом и размеренным шагом вышла из дома.
Снова поднялась буря, затуманивая видимость дальше своего носа. Послышался свист, а затем вой дикого животного.
Девушка покинула свой дом, и лишь её темный шарф виден был в беспросветном белом полотне из снега, а затем и вовсе исчез тоже.
И через несколько лет она вернулась вновь.
Примечания:7* — Котомка — сумка, носимая за плечами.

Семерка и значения их имен для текста:
Ассиэль — спасение или погибель.
Мина — лунная.
Гин — серебро.
Хистория — носительница истории.
Харпер — стойкий.
Лисса — хитрая.
Аято — высокомерный.