За гранью

***

  Итан каждое мгновение был рядом. Даже когда Атом подумал, что его брат пошел цеплять какую-нибудь очередную школьницу, очарованную им, Итан слонялся где-то поблизости, следил из-за деревьев и всё выжидал, случится ли что-нибудь особенное. И он видел. Он заметил, как Рин отреагировала на место близкое к черте, на эту треклятую границу, защищенную магией и отпугивающую любое живое существо, не связанное с их миром. И он заметил, как отреагировал Ат.
Он ухмыльнулся от одной только мысли, что теперь страдать придется ни одному ему, что теперь не только он будет видеть и чувствовать эти чертовы отголоски магии, являющиеся к нему ещё с самого детства. Честно говоря, Итан был рад, что теперь и его брат будет ощущать искушение, как только его силы максимально разовьются, а еще он был рад, что его наивный и чистый брат совсем скоро перестанет быть таковым. Он всем нутром ненавидел его за то, что у того было спокойное детство и юность, в то время, как Итану пришлось все переносить самостоятельно. Правда, отец помогал ему, чем мог. Только вот до поры до времени.
Теперь Атому придется принять свою судьбу и разделить её с Итаном, а также миссию, взваленную на их вид, ведь иного выхода нет. Это их сущность, какой бы она ни была ужасной.
Звякнув ключами в кармане куртки, Итан вышел из тени деревьев и со знакомой доброй улыбкой подошел к брату.
— Тебе помочь? — спросил он, и в его взгляде читалась откровенная усмешка по отношению к девушке. Если бы Рин сейчас была в состоянии что-нибудь ответить, она бы определенно съязвила, но в очередной раз к её горлу подкралось тошнотворное чувство. И если бы она огрызнулась, то очень бы удивила этим Атома.
Сегодняшней ночью послушная, добрая и наивная девочка умерла в ней.
— Давай вернемся домой, — произнес Атом и устало вздохнул.
Когда они подъехали к дому, уже светало. Всю дорогу подругу Атома мутило, и один раз даже пришлось остановиться, чтобы её не стошнило прямо в салоне. Рин даже не вышла из машины: резко толкнула дверцу и наполовину вынырнула из салона, да настолько неожиданно, что сам Итан перепугался, как бы эта девчушка не вылетела из ещё не до конца остановившейся машины. А затем, доставив этих двоих к дому, Итан так и остался на улице. Облокотившись о бампер, он покуривал очередную сигарету, мысленно подбирая слова, которые собирался сказать отцу.
Нет, всё было не так.
Он не ненавидел Атома. Скорее, он не любил ту часть его жизни, в которой не было мистики и тайн, потому что завидовал ему. Если честно, он бы все отдал, чтобы оказаться обыкновенным человеком в этом времени, этом мире и не знать ни о каких потусторонних силах. Но он родился здесь и сейчас, а значит, жалеть времени не было. Итан был чрезвычайно предан отцу, слишком любил его и уважал, чтобы ослушаться его. Он слишком слепо предан ему.
Когда сигарета, зажатая между пальцами, уже истлела и стал загораться фильтр, Итан решился. Он бросил бычок в мусорный бак и, поправив очки на лице, направился к кабинету отца.
Дьявол, какие же неудобные были эти очки! Он не понимал, почему продолжает носить их, даже после того, как его зрение пришло в норму — может быть, это было напоминанием о его жизни, когда он ещё не был запятнан скверной, а может быть, просто так, от того, что ему всегда нравились эти очки. Да и к тому же, навряд ли кто-то смог бы поверить, что его зрение ни с того ни с сего стало идеальным.
Постучав в дверь, прежде чем войти, он переступил порог кабинета отца и, заперев за собой дверь, так и остался стоять у входа. Отец стоял спиной к нему, изучая свою книжную полку, перебирая корешки книг, в поисках нужной ему литературы. Когда его рука останавливалась на чем-то интересующем его, то она тут же выуживала эту книгу, раскрывала в оглавлении, а затем или клала на место, или размещала на столе, находившемся позади. Этот человек был настолько увлечен своим исследованием, что даже и не заметил, как к нему кто-то пришел. Но Итану это было в привычку, потому он лишь молча наблюдал за отцом до тех пор, пока тот не позволил себе оторваться от работы и дать слово сыну.
— Я не уверен, но, кажется, сегодня Атом заметил грань, — проговорил Итан. — Брат был слишком близко к границе, и та на него совершенно никак не повлияла.
Мужчина улыбнулся.
Он повернул голову к сыну и посмотрел на него. Отец был полной копией старшего сына: такой же черноволосый, с тем же прямым носом и тонкими губами. Стекла его прямоугольных очков как-то зловещи сверкнули в отблеске солнца, когда тот резко повернулся к Итану.
— Хорошо. Значит, скоро он сам придет за ответами, — произнес отец и положил книги на стол. Он подошел к другому стеллажу и, вытащив толстенную книгу, нажал на кнопку, сокрытую за этой обманкой. Пол задрожал и провалился, образуя потаенную лестницу, уводящую гостя во мрак. — И когда это случится, мы должны рассказать ему правду, какой бы ужасающей она ни была. Мы расскажем ему то, что он должен знать, а всё остальное будет зависеть лишь от него самого. А пока... — он замолчал. Лишь молча стал спускаться по ступенькам, совершенно не заботясь о каком-либо освещении пространства перед ним.
— Да, отец. — Кивнул парень и послушно последовал за мужчиной.
Пол захлопнулся, мрак их поглотил, а кабинет так и остался пустовать, будто бы никого здесь и ни было.