За гранью

Глава 8 Клетка

Аято

Ему пришлось патрулировать границу. В такой день и патрулировать! Он мысленно проклинал старейшин, но сам понимал, что это было необходимо. К тому же, ведь подошла его очередь — а значит, даже неважно, что это был за день.

Аято медленно шел, прислушиваясь к каждому шороху, и не заметил, как постепенно уплыл в себя, перебирая мысли, словно четки, в своей голове.

У Хистории сегодня помолвка.

С тем парнишкой из клана Стихий.

Они ведь сильнейшие, это их обязанность — связать жизни друг друга, дабы у них родился еще более сильный отпрыск.

И от этого Аято стало противно.

Он не ревновал. Нет. Не то чтобы.

Просто... он не хотел такой жизни той, кто постоянно выбирал других людей в ущерб своим личным предпочтениям.

Они ведь даже не знают друг друга! Они виделись, скорее всего, пару раз — когда караваны с товарами приезжали в прошлые года. И то — не факт, ведь Хис такая отреченная, она лучше будет бегать по лесу, чем находиться в городе, полном людей. Так было. Так есть. И, наверное, так и будет.

Аято помнил, как сильно ей пришлось натерпеться от этих людей. И у него на сердце лежал огромный камень. У самого-то — какое-то неконтролируемое братское чувство к этой девочке, пусть даже они почти ровесники. И дело даже не в том, что она однажды спасла его, хотя в этом он ей премного благодарен. А в том, что он изначально видел эту девчушку насквозь. Парень замечал, когда она лгала кому-то о своем самочувствии, как она всегда говорила «Все нормально», хотя у самой все тело в синяках от уличных побоев, которые, к сожалению, не всегда все успевали остановить. А ещё он видел её вечно грустные глаза.

Но, когда она вернулась, что-то изменилось в её взгляде. Он был таким же грустным, однако более решительным и отрешенным. Как будто Хис знала о каких-то событиях, которые её съедали изнутри. Как будто она слишком много знала, но не могла ни с кем этим поделиться. Как будто она всю жизнь жила с этим.

Он любил её. Да.

Но не так, как мужчина любит женщину. И даже не совсем так, как брат — свою сестру.

А вот кого он, правда, любил, но не мог в этом признаться...

Шум воды заставил Аято прийти в чувства. Он подумал, неужели он на своих двоих дошел до самой реки, она ведь на приличном расстоянии от деревни находится? И только тогда он заметил, как что-то плавно и грациозно плескается в воде. Подойдя ближе, он рассмотрел силуэт невысокой девушки с длинными растрепанными волосами, светло-розового цвета, мягкого и нежного, как облака над головой.

Видимо, она пыталась освоить какую-то технику своего тотема. Она танцевала на воде, создавая большой поток брызг вокруг себя, которые будто замирали в воздухе, окружая девушку.

И это было так красиво, что парень влюбился в это представление.

Малейший шорох — и ей уже известно все.

Она обернулась и соскочила на берег. Водяная девушка превратилась в ту, кого он всю жизнь знал и кого полюбил совсем недавно. И сейчас, кажется, он ещё больше в неё влюбился.

— Здорово вышло. Но это как? — спросил Аято.

— Развиваю свой главный и единственный козырь — скорость, — ответила она.

— Да, но я знаю ещё один способ, — подмигнул Аято и всклокотал свои волосы. Девушка прыснула.

— Как хочешь, но только пусть потом его самовлюбленное величество не плачет. — Пожала плечами.

— Не буду, Ась. Не буду, — повторил он, хотя ещё ни разу не одерживал победу. Да и как можно выиграть той, кого выбрал ветер?

В её втором обличии скрывались два прекрасных ветвистых рога и ещё большее чувство скорости и ветра, а также она обладала исключительным слухом, хотя так и не смогла пригодиться охране поселения. Её тотем был слишком слабым, не боевым для таких целей как защита деревни, как, собственно, и у её брата. Но это её не огорчало, ведь она всё ещё была той самой озорной, немного ленивой и забавной Ассиэль, которую все любили.

Но Аято изменился. Ворон, который стал его второй душой, изменил его, сделал самовлюбленным, грубоватым и одиноким, однако в нём ещё остались чувства, которая посадила в его сердце Хистория. И он не предавал их.

Они побежали за ветром, наслаждаясь минутами бега и спокойствия, которые ещё могла предоставить им судьба. И в тот момент они были счастливы.