Казнить или помиловать?

Глава 33

Страх сковывает тело в стальные оковы. Дыхание сбивается. Затрудняется. Перед глазами все плывет. Меняется. Дверь. Стол. Стулья. Дерево. Скрип. Меня заносят в соседнюю комнату. Затхлый воздух. Сырость. Вонь. Впору бы задохнуться, но дьявол держит в сознании. Заставляет сердце обливаться кровью, заходиться в бешеном ритме. И боль. Такая сильная. Жгучая. Руки уже онемели от хватки животных, что затащили меня сюда.

Они смеются. Переговариваются. Бросают в воздух громкие фразы. Издеваются. Решают, кто первым отымеет меня в рот. И тошнота у горла. Хочется сплюнуть это все дерьмо им в лицо. Шум в ушах. Качаю головой. Царапаюсь. Это все, на что я способна. И это забавляет их — убивает меня.

— Давай эту суку сюда, — хрипит двухметровый амбал, а меня кидают на кровать и я кричу.

Звонкая пощечина, и правую щеку обжигает огнем. В глазах темнеет и от этого не легче, ощущение отвратных рук снующих по телу, прибавляют сил для борьбы. Распахиваю глаза, вижу перед собой белобрысого, больше всего возникавшего. И ярость, такая адовая ярость одолевает. Поглощает.

Дерусь. Бред. Гребанный бред. Разве можно назвать это дракой? Руки мгновенно заламывают. Переворачивают на живот, и я шиплю, кусаюсь.

— Ох, как же я люблю крикливых, — рокочущим голосом произносит надо мной наемник, приподнимая мое лицо за подбородок, заставляя посмотреть на него, и вырваться у меня не получается. — Ты любишь сосать, девочка? Скажи мне, как часто твой рот занят членом твоего мастера? — ухмыляясь, тянет рыжий.

— Пошел к черту, — переполненным ненавистью голосом отвечаю, чтобы тут же сплюнуть ему в лицо и получить за это сокрушающую пощечину.

— Расскажи ей, Лор, — бросает Руна, и я слышу, как рвется под натиском его ножа моя экипировка, в то время как третий наемник вжимает меня в кровать рукой, не давая мне пошевелиться.

— Думаешь, она настолько тупа? — отзывается рыжий, а я едва могу сконцентрировать на нем свой взгляд, охваченная паникой. Убитая страхом.

— Думаю, она откусит тебе член, если ты попытаешься его засунуть в нее, — отзывается третий, руками разрывая сделанный надрез, стаскивая с брыкающейся меня низ костюма.

Дрожь пробирает тело. И мозг отказывается воспринимать реальность. Я чувствую рыскающие по голой коже руки и кричу во весь голос, пока не лишаюсь белья, а перед лицом не начинаю наблюдать полувставший член рыжего, который надрачивает его надо мной.