Казнить или помиловать?

Глава 37

Только подумать, что может сделать душ и блага цивилизации с человеком, который провел неделю в лесу. Кажется, даже моя кожа перестала отдавать нездоровым зеленым отливом, только бесчисленные синяки портили все впечатление. Я была вся в них. В крапинку. Нет, скорее, словно на меня краску пролили: где-то больше, где-то меньше. Причем использовали при этом все цвета гангрены.

Огромный, переходящий от насыщенно-синего в фиолетовый, а по бокам и с желтым отливом синяк, покрывал собой часть тела от тазовой кости вверх к ребрам. Второй такой же по размерам, может быть чуть меньше, находился в районе солнечного сплетения и касался спины. На лице, ногах, руках также было несколько синяков, но не таких жутких, как предыдущие. Синеющие отпечатки пальцев на ягодицах заставили меня вздрогнуть и тихо-тихо заскулить от шквалом обрушившихся воспоминаний.

« — Давай эту суку сюда, — хрипит двухметровый амбал, а меня кидают на кровать и я кричу.

— Ох, как же я люблю крикливых, — рокочущим голосом произносит надо мной наемник, приподнимая мое лицо за подбородок, заставляя посмотреть на него, и вырваться у меня не получается. — Ты любишь сосать, девочка? Скажи мне, как часто твой рот занят членом твоего мастера? — ухмыляясь, тянет рыжий.

— Девочка, ты не выйдешь отсюда живой. Мы вытрахаем тебя во все щели, а потом бросим подыхать, как придорожную шваль. И лучше бы тебе расслабиться, иначе больнее будет, — с мнимой обеспокоенностью, издеваясь, произносит Лор, в то время как двое наемников рывком приподнимают мое тело, зафиксировав в коленно-локтевой.

— Тебе нравится в два ствола? — заходясь в уничтожающем смехе, тянут мужчины, а Лор уже становится возле моего лица, к губам приставляя свой член, пачкая своей смазкой щеку».

Меня затрясло, ноги подкосились, и я рухнула на холодный кафель, заходясь в истерике. Несколько дней я старательно выстраивала в разуме стену, чтобы отгородить себя от этого, чтобы забыть и не вспоминать, никогда не вспоминать. Все мое напускное спокойствие. Вся моя уверенность — фарс чистой воды. Плотину, так или иначе, должно было прорвать и я рада, что этого не случилось на публике.

Мне нужно было уединение. Я хотела задыхаться в нем. Я хотела утопать в одиночестве. Жалеть себя. Страдать. Позволить себе быть слабой. Мне нужно было выплеснуть эмоции. Нужно было дать им волю. Так нужно. Так катастрофически нужно.