Сто ложек кофе

- 4.4 -

Фредерик уехал в офис утром, но не стал будить Винсента – тому всегда требовалось больше времени на сон после кошмаров. Особенно если накануне был перелет длиной в двенадцать часов и пришлось забирать брата из полицейского участка.

Фэй не думала уходить, но все же уехала в Куб. Офелия надеялась, что Анабель не напишет ей, не позвонит – и все-таки передумает ехать в Дом. Но та позвонила. И Офелии пришлось признать, что этим вечером она поедет туда вместе с ней и... что? Искать призраков? Слушать скрип половиц и пугаться каждой тени?

Винсент, в итоге, поднялся только к обеду. Он даже не стал пить кофе, заявив, что их с Фредериком можно не ждать до утра.

- Серьезно? – удивилась Офелия. - Вы вернетесь утром?

- По правде говоря, вряд ли. Скорее, завтра к вечеру.

- Подозреваю, вы не гулять собираетесь.

- Ты же знаешь Рика, он будет готов поселиться в офисе.

- Ну да, там же есть диван.

- Разгребем дела и норм. Я и так все проспал, а мне еще надо кое-куда заехать.

Его, похоже, не очень волновали ночные кошмары: или Винсент просто научился принимать их как нечто само собой разумеющееся, с чем можно разобраться чуть позже. Не самая важная проблема.

Офелия надеялась, он что-то заподозрит. Спросит про Анабель, например. И тогда Офелия сможет рассказать про безумные планы той на Дом. Но Винсент ничего не спросил, и Офелия не осмелилась сказать.

Но она понимала, что однажды один из близнецов – или оба – узнают о том, что делает Анабель в Доме. Они будут злиться.

Но еще они будут злиться на Офелию, если она отпустит Анабель одну.

Мари, безусловно, читала газеты. Она понятия не имела, кто такая Мэйбл Льюис, но ее расстраивало, что один из близнецов Уэйнфилдов замешан в подобном деле. И уж точно она не поверила ни единому слову, что Фредерик может быть причастен к чьей-то смерти.

Впервые она увидела его в клинике, где работала, когда тот приезжал к брату. И тогда Мари сразу прониклась уважением к Фредерику Уэйнфилду. Он всегда оставался сдержан, аккуратен и, хотя создавал впечатление приятного джентльмена, казалось, он слишком чопорен и холоден.