Молодая девушка просыпается в больнице и понимает, что всё, что у неё осталось от прошлой жизни - бессвязные осколки воспоминаний. День за днем она мечтает вспомнить свою жизнь до несчастного случая и надеется, что голоса, звучащие в её голове, одна...
Он лежал в постели, а в голове гудел рой мыслей, который не давал уснуть. В темноте казалось, что они материальны и кружат под потолком в безумном танце. Вдоволь наплясавшись, мысли выстраивались в линию слов, и каждый раз шеренгу завершал неизменный знак вопроса. Стоило сомкнуть веки, и предложения рассыпались, но вопросы продолжали царапать нутро, требуя ответов.
От плотного ужина во рту пересохло. Патрик повернулся на бок. Сверкнувшая молния разрезала черноту за окном и подсветила крючок, нарисованный на стекле дождём. Кровать застонала, расставаясь с хозяином. Холодный пол обжёг ноги. Патрик натянул халат на пижаму, пошарил около кровати, но почему-то не нашёл обуви.
Шлёпанье босых ног. Когда-то он ступал бесшумно. Глухой звук и боль в бедре. Когда-то мебель не натыкалась на него.
В кухне всё ещё стоял запах жаркого. Холодная вода. Большими глотками Патрик осушил один стакан. Налил ещё. Затошнило.
Дверь скрипнула, когда он зашёл в гостиную. В темноте при каждом шаге мерзкий шорох доверительно сообщал: к ступне что-то прилипло. Патрик направился вглубь комнаты, туда, где притаился дубовый стол с ворохом бумаг: эскизы, приглашения, договоры — беспросветная каша. А на самом краю сиротливо прижались друг к другу настольная лампа и ноутбук — дань современности.
Он щёлкнул выключателем, и приглушённый свет разоблачил причину шелеста — внутренности ежедневника, разбросанные по полу. Выругавшись, Патрик наклонился за ними. Боль под рёбрами скрутила, не дала разогнуться, поставила на колени. Время потянулось медленней. Вдох-выдох, вдох-выдох. Отпустило.
Патрик собрал россыпь листов в стопку и тяжело опустился в рабочее кресло. Боль притупилась, но её отголоски поставили перед выбором: бессонная ночь и, возможно, груда бумаг уменьшится хотя бы на треть, или безумная ночь, и она исчезнет, накормив собою камин...
Небо стало серым. Дождь прекратился. Открытое окно впустило в комнату ароматы осени и щебетание птиц. Дела, запланированные и кропотливо записанные на страницах за октябрь, со скрипом, но втиснулись в сентябрь. Вопросы больше не пугали. Ответы на них перетекли на бумагу и стали списком из трёх пунктов. Первый перечеркнула жирная чёрная линия.
Рука по привычке, потянулась к самому нижнему ящику стола, и Патрик достал оттуда стопку открыток, перевязанную изумрудной лентой. Пальцы бережно перебирали красочные картонки, прилетевшие со всех уголков планеты. Каждая хранит в себе воспоминание о женщине. Чужое воспоминание. Со временем запах духов притупился, чернила потускнели, но почерк отправителя остался неизменным: даже сквозь года цеплял остротой букв и бесшабашностью фраз.
Последняя открытка пришла год назад из Амстердама. С одной стороны красовался Квартал красных фонарей, а с другой — короткая надпись: «На этот раз была чёрненькая и вся в веснушках. Вся! Живу под «Hello», послушай, тебе понравится».
Открытки отправились обратно в ящик. «Чёрт бы тебя побрал, Лэйк!».
Имеется в виду песня группы Evanescence «Hello»
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
