РАЗБИВАЯ НОЧЬ

***

В нос ударила вонь горелого мяса, и к горлу подобрались яичница и бекон, съеденные на завтрак. Патрик судорожно сглотнул и подошёл к торговцу. Мужчина сосредоточенно скрёб по жаровне и не сразу заметил клиента.

— Сэр, — обратился к бородачу Патрик.

— О, простите, мсьё, хот-дог?

— Нет, спасибо. Говорят, утром здесь произошёл несчастный случай. Вы видели?

— А как же, до того досмотрелся, что половина выручки сгорела.

Бородач махнул в сторону урны, заполненной подгоревшими сосисками, пожал плечами и продолжил скрести жаровню.

— А девушку успели рассмотреть? — поинтересовался Патрик, борясь с приступом тошноты.

— Как вас сейчас, — хмыкнул мужчина.

— Взгляните, эта мисс похожа на ту, что... упала утром? — Патрик протянул торговцу портрет.

— У меня всё законно, если что. Богом клянусь. По лицензии работаю.

— Что? — удивился Патрик. — Зачем мне лицензия?

— Ну так фоторобот же, туточки.

— Я не из полиции, а это — просто портрет. Так это та девушка или нет?

— Та самая. Богом клянусь. Как «догичек» обернул, как протянул мсьё покупателю. Вдруг бух! Ужасти и страсти. Я и с рук выронил. Пока подмогу вызвали, поколе милую забрали. Как полыхнуло, — бородач шмыгнул носом, — столько еды сгорело.

— Вы знаете, что с ней произошло? — Патрик приложил палец к носу: вонь стала нестерпимой.

— Так откуда же мне знать? Только тамочки известно! — Торговец указал пухлым пальцем вверх. — Но шлёпнулась милая вот туточки.

Лопатка оторвалась от жаровни и указала в сторону тёмно-красной жижи на камнях набережной. Такой проверки на прочность желудок Патрика не выдержал, но он успел отскочить от лотка прежде, чем его вывернуло на брусчатку.

— Что же это с вами, мсьё?

Патрик вместо ответа махнул рукой в сторону кровавого пятна.

— Так это же того, мсьё, как гореть начало, я хвать жаровню и на землю, и тем, что попалось под руку, тушить. Весь кетчуп извёл на эти страсти, а милой хоть бы что. Ни капельки кровушки, только такая белая, как простыня у моей Аннет в постирушный день. Соболезную, если же вы знали ту милую. Не верится, что оклемается. Врачи-то не кудесники. Нате, мсьё, — мужчина сунул в руку Патрика салфетку и бутылку воды. — Что-то вы бледный, как та милая. Хлебните. А если покрепче чего надо, так пивная за углом.