Октябрь 2013 года, Умбрия — Лондон
Absolvo te...
Отпускаю грехи твои...
[Патрик]
Ленивое время сиесты. Воздух тяжёл, как спелые грозди винограда. Солнечный свет, пройдя сквозь тонкую ткань, очертил изгибы сочного тела. Задорно улыбаясь, девушка продолжила ритмично двигаться. Её яркие полные губы манили, а блеск чёрных глаз бросал вызов его выдержке. Распалял... Движения ускорились. Испарина бисером покрыла высокий лоб. Несколько локонов выбились из причёски и стали смоляной рамкой для загорелого лица. Пунцовый рот распахнулся, обнажив белые зубы. Тонкая струйка пота стекла по шее, обласкала пышную грудь и исчезала где-то в вырезе платья. Полотно скатерти затрепетало. Прозрачная ваза с цветами, не выдержав напора, перевернулась. По ткани расползлось влажное пятно. Белые лепестки, подхваченные лёгким бризом, закружились в воздухе, разнося запах жасмина.
Резкий толчок. Боль в ушибленной ноге прервала жгучее наваждение. Патрик нехотя отвёл взгляд от девушки, месившей тесто на открытой веранде, и недоумённо посмотрел на жену.
— У тебя совесть есть? Ты можешь хотя бы при мне на неё не пялиться? Мы поженились — недели не прошло, а ты...
— Что я?
— Так смотришь на эту девку!
— Как?
— Если бы меня здесь не было, ты бы затащил её к себе в номер!
— Нет, не затащил бы. — Патрик подцепил ножку пузатого бокала, и в вине засверкали рубиновые искры. Прохлада стекла остудила горящие губы, а терпкое послевкусие притупило голод. — Мы бы устроили оргию прямо на этом столе! Довольна?
— Нотман, ты скотина!
— А ты не знала, дорогая?
Отпив из бокала, Мари продолжила наступление.
— Бесчувственная сволочь!
— Да неужели? А как же моё чувство вкуса? Только посмотри на неё: черты не слеплены, а вырублены — простое лицо... но глаза... Какие у неё глаза! Раскалённые угли... и пышущее жаром неутомимое тело... — Патрик отправил в рот кусок лазаньи. — Отличная модель для портрета, но я давно уже не пишу с натуры. Простатит замучил. Забыла?
— Ты невыносим! — Мари начала теребить тонкий обруч металла на безымянном пальце.
— Я лишь сказал то, что ты хотела услышать, но тебе не о чем беспокоиться. С теми, кто мог тебя побеспокоить, давно покончено. Лазанья сегодня просто потрясающая. Ешь, пока не остыла.
— Опоздал, — губы Мари растянула ехидная улыбка. — Всё, что могло остыть — уже остыло. Меня давно перестали беспокоить твои похождения. Но теперь, как законная супруга, я требую к себе уважения. И я не хочу завтра утром прочитать в жёлтой газете жалкую статью о том, что Патрик Нотман изменяет стареющей жене с юной нимфой. Ты меня понял?
— Это угроза, или всё же ревнуешь?
— Здесь останешься или вернёшься в номер? — не ответив, Мари сменила тему разговора. Нож с противным скрежетом прошёлся по тарелке.
— Нет и нет. Здесь не останусь, но и в номер не пойду. Хочу прогуляться. Может, составишь мне компанию?
— Нет. Полуденное солнце вредно для кожи.
Остаток обеда прошёл в молчании. К лепёшкам, любезно поданным черноглазой девушкой, Мари так и не притронулась.

ВЫ ЧИТАЕТЕ
РАЗБИВАЯ НОЧЬ
Bí ẩn / Giật gânМолодая девушка просыпается в больнице и понимает, что всё, что у неё осталось от прошлой жизни - бессвязные осколки воспоминаний. День за днем она мечтает вспомнить свою жизнь до несчастного случая и надеется, что голоса, звучащие в её голове, одна...