РАЗБИВАЯ НОЧЬ

***

Лаская взглядом ноги медсестры, Патрик шёл по коридору: стены цвета лаванды успокаивали, мягкий линолеум впитывал шаги, а в воздухе витало что-то незнакомое и дурманящее.

Синди блуждающим огоньком довела до двери с табличкой «Доктор Охтин» и резко остановилась. Чтобы не упасть, Патрик мягко приобнял её за талию и с шумом втянул воздух: от девушки пахло мёдом и цветами. Когда Синди отстранила его руку, в ладони осталась конфета.

— Вы вкусно пахнете, что это? — спросил Патрик и облизал губы.

— Мятный леденец. Примите в семь. Вместо ужина со мной.

Ответить на дерзость Патрик не успел, дверь в кабинет открылась, и на пороге появился щуплый мужчина в очках:

— Добрый день, мистер Нотман! Извините, что заставил ждать. Прошу вас, проходите, присаживайтесь.

Стены в кабинете доктора Охтина были окрашены в цвет «сюрприз дофина», мебель — в блё-д-амур, и только одно белое пятно в интерьере — халат — подтверждало, что человек, сидящий за столом, — доктор.

Патрик попытался вспомнить, когда последний раз был на приёме у врача. Дата на ум так и не пришла, а само воспоминание о больнице было грязно-серым, смазанным и резко отличалось от того буйства красок, что он видел сейчас. Мелкие яркие детали притягивали внимание и сбивали ход мыслей. Маджентовая подставка для ручек. Сизая наклейка на крышке ноутбука. Кактус, в колючках которого застряли два вайдовых и один винный куски пластика — смешная мордашка. Взгляд Патрика вернулся к наклейке. «Жизнь мимолётна...», — гласила надпись.

— Мистер Нотман, как вы себя чувствуете? — вопрос Охтина вывел Патрика из лабиринта раздумий.

— Спасибо, приемлемо. Как у меня дела?

— Знаете, это ведь частная клиника и наше преимущество — анонимность. Для посещения не требуется сопровождения родственников, клиент обычно приходит один, но... результаты таких анализов, как ваши, мы стараемся...

— Бросьте, доктор, — губы Патрика тронула улыбка. — Хотите две новости? Первая: у меня здоровое сердце, так что у вас в кабинете оно не остановится, а вторая — у меня была увлекательная жизнь. Увлекательная настолько, что я научился принимать дурные вести... достойно. Так что ближе к делу.

Охтин вынул из картотеки папку с буквами «П.Н.» на обложке и пробежал по содержимому глазами, словно желая ещё раз удостовериться в правильности диагноза. Потом снял очки, потёр переносицу и стал протирать стёкла подолом халата.