Магия и кошмарные приключения Юлии Икот

Глава 7

Дело было ближе к обеду, поэтому финальные выпускные экзамены всё ещё шли, но кто-то, вроде Гены, уже выполнил свою миссию и теперь на радостях напоследок слонялся по академии, ломая голову над тем, чем же себя развлечь в ожидании праздника выпускного. Ой, простите! В ожидании Прощального седьмичника, конечно же.

К счастью, в последнее время никому не приходилось особо напрягать фантазию. Достаточно было просто пойти в главный коридор, опоясывающий всё здание академии по периметру и добраться до расположенной там клетки с Юлией. Уж где где, а тут всегда было весело и людно.

Несмотря на все удары судьбы, подлость и несправедливость, а так же тяжёлую потерю и совершенно незавидное положение, обитательница клетки не выглядела полностью подавленной.

Кто-то другой на её месте, наверное уже сидел бы безвольной куклой посреди камеры и меланхолично ловил лбом огрызки от яблок, но только не она.

Первые два дня Юлия бросалась на прутья, стоило ей завидеть хоть кого-то из тех троих, что принимали у неё экзамен. Крики и ругательства, посылаемые им вслед могли бы смутить даже сорокалетних мужиков из Центрального морского порта Бархана и возможно это кого-то и задело бы, если бы над прутьями её камеры на было аккуратно притороченной таблички с надписью: «Заключены здесь во искупление собственной мерзостной лжи, прочих злодеяний и во имя излечения душевного безумия и бесовства, обуявшего их слабое сердце. И да не будет их душа одержима тьмой.» Понятно, что после такой ремарки всякие слова становились бессмысленными. Всякое словесное выражение боли, поселившейся в душе девушки, ежесекундно ощущавшей свой погубленный талант, игнорировалось и даже поднималось на смех.

Она даже пыталась швырять в них мусором, но любой преподаватель, да и большинство студентов, начиная с четвёртого курса прекрасно владели хоть какой-нибудь разновидностью магического щита. От одних шел ветер, в вихре которого тонул любой выпущенный девушкой снаряд, вокруг других возникала тонкая, но упругая пелена воды. Директор, так вообще даже не обернулся. Летящий в него огрызок просто обуглился и мгновенно рассыпался в пыль.

Слегка подостыв, и видя, что все её попытки отмстить тщетны, Юлия немного подумала, после чего перевернула кровать на торец и сделала из неё что-то вроде импровизированной баррикады, постелившись на полу прямо за ней. Кровать была достаточно широкой, почти двуспальной, и достаточно высокой, чтобы доставать другим своим торцом чуть не до потолка. Там, в относительном спокойствии, она и мотала свой нелёгкий срок.