Глава 24

793 32 0
                                    

Грэм Драгнил

  Я очнулся из-за острой боли в левой ноге и, открыв глаза, поморщился.
Порезы от разбитого лобового стекла горели на теле, но мне не было до них совершенно никакого дела.
- Гѝдеон, - тихо позвал я девушку, не в силах даже поднять голову от подушки безопасности.
Ответом мне послужила тишина.
- Гѝдеон! – уже громче позвал её, неведомо находя в себе силы, чтобы сесть ровно и окинуть её взглядом. Мне показалось, что она не дышит, а все её волосы прилипли ко лбу и окрасились в красный цвет.
Я пытался дотянуться до неё, но любое движение причиняло мне боль: мои ноги были зажаты кучей металла.
Где-то совсем близко я услышал рёв сирены машины скорой помощи.
- Гѝдеон, прошу тебя, держись, - прошептал я, из последних сил беря её руку в свою. Её рука была ледяной. – Не покидай меня, я не вынесу этого.
Я услышал топот ног и крики людей.
Голова раскалывалась, а перед глазами всё плыло, и я, всё ещё сжимая ладонь Гѝдеон в своей руке, откинул голову на сидение и вновь провалился в небытие.

***

В лицо надоедливо ударял лучик солнца, и я, поморщившись и вновь коря себя за то, что неплотно зашторил окна в спальне, попытался перевернуться на другой бок, но у меня не получилось из-за того, что я совершенно не чувствовал левую ногу.
Воспоминания нахлынули внезапно, вызвав головную боль: улыбка Гѝдеон, её мягкие растрёпанные волосы под моими пальцами, тихий смех и приглушенные разговоры на фоне радио. Удар. Звон разбитого стекла. Кровь на её волосах.
Это не могло быть правдой.
Что, если она не выжила?
Что я буду делать с этим? Как я смогу после этого вновь нормально жить?
Внезапно я чётко осознал, что её потери я точно не смогу пережить.
В моей жизни больше никогда не появится задорная и везде сующая свой курносый нос с едва заметными веснушками Гѝдеон Гейл. Девятнадцатью веснушками на носу.
Только сейчас, когда вероятность её потери была максимально приближена к наиболее вероятному развитию событий, я понимал, что из всех людей, которых я потерял за свою жизнь именно её мне будет недоставать больше всего.
На моих глазах, впервые за долгое время, навернулись слёзы.
- Грэм? – тихий заспанный голос звучал откуда-то справа. Я узнал бы его из тысячи.
Теперь я почувствовал, что кто-то всё это время крепко сжимал мою руку в своей холодной руке.
У Гѝдеон всегда были холодные руки, даже когда она находилась в тёплом помещении.
Я обещал подарить ей на Рождество свитер с оленями, чтобы греть её.
Хотя в моих мечтах я грел её в своих объятиях.
- Гѝдеон, - тихо прошептал я, сам удивляясь тому, насколько тихо звучит мой голос. От воспоминаний всё ещё кружилась голова.
- Я здесь, - уже громче произнёс её голос. Её рука выскользнула из моей ладони, и я с трудом открыл глаза.
Она нависла надо мной, её светлые волосы немного щекотали мне лицо, а из-за яркого света, льющегося из окна, они отливали золотом, что делало её немного похожей на ангела.
Девушка и интересом вглядывалась в моё лицо, словно изучала его впервые, а затем её губы изогнулись в улыбке.
Я поднял руки и притянул её к себе ближе. От неожиданности она тихо вскрикнула, а затем тихо, но всё же задорно рассмеялась, оказавшись в моих объятиях, лёжа рядом со мной. Я закопался носом в её волосы, вдыхая до боли знакомый аромат её черничного шампуня. Теперь запах черники ассоциировался у меня только с ней.
- Ты задушишь меня, - шептала она, и я ослабил свои объятия.
- Пожалуйста, скажи, что это не сон, - прошептал я, смотря на её светловолосую макушку.
- Я могу ущипнуть тебя, - всё так же тихо сказала она, поднимая свои глаза и смотря на меня. – Или укусить.
Она укусила меня совсем рядом с ключицей, а затем улыбнулась, вновь смотря на меня.
Я заметил на её лице свежие порезы и вновь ощутил вину за произошедшее.
- Прости, - сказал я, проводя пальцем по наиболее явному порезу на её лбу, а затем спустился пальцами по её скуле, прежде чем положить руку на её щёку. Она вновь нежно улыбнулась и, чуть прикрыв глаза, прильнула к моей руке, что заставило меня улыбнуться.
- Тебе не за что извиняться, - ответила она, открывая глаза и смотря прямо мне в глаза. - Полицейские сказали, что удар пришёлся на твою сторону, ты увёл машину на свою сторону, словно загораживая меня собой. А ещё они сказали, что обычно водители поступают иначе, но ты спас мне жизнь.
- Сколько я был без сознания? – спросил я, кладя руку на её голову и начиная массировать её макушку подушечками пальцев. Она любила такой массаж.
Она на мгновение довольно зажмурилась и вновь открыла глаза, не отрывая взгляда от моего лица
- Чуть больше суток, - быстро ответила она, а затем её лицо помрачнело. – Врачи говорят, что твоя левая нога сильно повреждена.
Я попытался шевелить ею, но у меня ничего не вышло.
- Это был сложный перелом, - продолжила она. – И правая нога была повреждена достаточно серьёзно. Тебе придётся проходить реабилитацию, но прогнозы очень хорошие, через полтора месяца я буду помогать тебе начинать ходить. А может быть и меньше, всё зависит от твоего организма.
Я улыбнулся ей, а затем вновь крепко обнял.
- Ты лучшее явление в моей жизни за последние несколько лет, - прошептал я ей в волосы, желая продлить этот момент как можно больше.
- И не надейся, я не буду носить тебе сладкое, пока ты будешь валяться в постели, - моментально отозвалась Гѝдеон, а затем мы оба рассмеялись.
Она повернулась на бок и обняла меня, перекинув свою руку через мою талию, а я заключил её в кольцо из мои рук таким образом, что её голова лежала у меня на груди. Судя по всему, у меня там был синяк, но я не особо обращал внимание на боль, стараясь дышать ровно, чтобы она не заметила, насколько участилось моё сердцебиение от этой внезапной близости.
- Мне скоро надо будет уезжать в Дра̀гнил Консолидейтед, - пробормотала она, тяжело вздохнув. – Все очень волнуются за тебя. А фанатки дежурят в холле больницы, но врачи ничего им не говорят.
Я тихо рассмеялся.
- Самое главное, что с тобой всё в порядке, - прошептал я, целуя её в волосы. Я ничего не мог с собой поделать. Мне казалось это до такой степени естественным, что я делал это подсознательно.
Она тихо хмыкнула, а затем, выпутавшись из моих рук, села на кровати.
- Брина звонила тебе несколько сотен раз каждые пять минут, как только об аварии стало известно, - тихо сказала она, старательно избегая моего взгляда. – Вначале я отвечала ей, но затем твой телефон разрядился, а зарядки у меня с собой не было.
- Ты была со мной всё время? – немного восхищённо и радостно, чем надо было, спросил я, кладя свою руку поверх её руки.
Она слабо тряхнула головой, из-за чего её светлые волосы упали на лицо, прежде чем выдавила из себя тихое:
- Да. Джон привёз мне одежду из дома, поэтому я была с тобой всё это время.
Мою грудную клетку едва ли не распирало от мысли о том, что она была рядом со мной. Она не уехала домой, не волновалась о том, что её телефон может разрядиться, она была рядом со мной.
Я хотел сесть и обнять её, но мне было тяжело даже шевелить руками, чтобы обнять её до этого.
- Я сейчас поеду в офис, тебе что-нибудь оттуда нужно привезти? – тихо спросила она, наконец посмотрев мне в глаза.
- В вернем ящике стола лежат запасные ключи от моей квартиры, привези мне из дома ноутбук, чтобы я мог работать, и что-нибудь из одежды, а то я умру со скуки, - немного подумав, сказал я, а затем добавил: - а ещё мне нужен будет листок бумаги и ручка.
Она кивнула головой и слабо улыбнулась.
- Но сделай это завтра, а сегодня побудь с семьёй, - прошептал я, чуть сжимая её руку. – Они наверняка волнуются за тебя.
- Хорошо, - пробормотала она, вновь кивнув. – Я заеду вечером, завезу зарядку от телефона.
Я отрицательно покачал головой.
- Я проживу один день без телефона, хотя бы высплюсь, - успокоил её я.
- Ты сам хотя бы веришь в эти слова? – скептически спросила она, изящно поднимая правую бровь вверх.
Я рассмеялся.
- Я не хочу, чтобы Брина звонила мне весь вечер, - ответил я, тяжело вздохнув. В крайнем случае, я полежу и посмотрю в полоток.
Они тихо ойкнула, а затем оглядела комнату в поисках чего-то. Найдя глазами свою сумку, она подошла к ней и достала небольшую потрёпанную книжку в мягком переплёте.
- Это моя любимая книга, я взяла её, чтобы успокоить нервы перед конкурсом, - смущенно сказала она, прежде чем протянуть мне книгу. Я был готов умереть от того, насколько мило она выглядела в этот момент.
Затем она схватила свою сумку и, пообещав вернуться завтра, помахала мне рукой перед тем, как закрыть дверь.

***

Я читал книгу, сидя на своей больничной койке, которую принесла мне Гѝдеон из своей домашней библиотеки. На некоторых страницах она отмечала какие-то непонятные для неё моменты и оставляла к ним замечания, порой они вызывали у меня широкую улыбку. Её маленький округлый почерк с завитками был разборчив и аккуратен, поэтому я без труда различал всё, что написано.
Сегодня Гѝдеон должна была привезти мой ноутбук, но теперь мне казалось, что даже если она принесёт мне почитать документы, написанные её рукой, я бы перечитал их десятки раз.
Тяжело вздохнув, я откинул голову назад и прикрыл глаза. Почему эти мысли вообще приходят в мою голову? Я не был уверен в том, что она что-то чувствует ко мне, потому что ещё ни разу после всех моих действий не ответила мне взаимностью, так почему я продолжаю на что-то надеяться?
Дверь в палату открылась, впуская Гѝдеон с небольшой сумкой, в которой, видимо, лежали вещи, которые я просил её привезти.
Её глаза сверкали, а румянец на щеках и носу невероятно контрастировал с её светлой кожей и золотистыми волосами. Невольно я залюбовался.
Сегодня она была одета в свободное, немного приталенное платье до середины берда, а на ногах обуты оксфорды с перфорацией без каблука. Я не без удовольствия отметил, что все эти вещи ей купил я.
- Привет! – радостно поздоровалась она, сдувая с лица прядку волос. – Я принесла всё, что ты просил и кое-что ещё!
За её спиной стоял Саймон, и с улыбкой качал головой.
Мне хотело встать и помочь её с сумкой, но как только я попытался пошевелить ногой, понял, что у меня совершенно ничего не выйдет. По крайней мере сегодня я смог сесть.
Она поставила сумку на стул рядом со мной, а затем наклонилась ко мне, чтобы обнять. Это было что-то новое, но меня это приятно удивило.
Я задержал руки на её спине на несколько секунд дольше положенного, наслаждаясь этим мгновением. Это было невероятно очаровательно, но я понимал, что это не может продолжаться до бесконечности.
Когда Гѝдеон отстранилась от меня, то я заметил, как она едва прикусила нижнюю губу, прежде чем заправить прядь волос за ухо и улыбнуться.
- Ладно, я оставлю вас поболтать, - беззаботно произнесла она, встречаясь взглядом с Саймоном. – И пойду разберусь насчёт перевода в другую палату.
С этими словами она быстро вышла из палаты, аккуратно прикрыв за собой дверь. Я всё это время внимательно следил за ней, и ещё несколько секунд смотрел на закрывшуюся дверь, прежде чем голос Саймона не вывел меня из транса.
- Ты ничего не хочешь мне рассказать? – уточнил Саймон, подходя к моей кровати.
Я непонимающе покачал головой:
- О чём ты?
Он усмехнулся.
- Грэм, я знаю тебя с пелёнок, - ответил мой лучший друг, присаживаясь на соседний стул рядом с сумкой, которую оставила Гѝдеон. – И вообще только слепой не заметит то, как ты на неё смотришь. Только не говори мне, что всё то, что сейчас происходило не значит совершенно ничего. Я слишком хорошо тебя знаю.
- Прошу, не говори о любви, - пробормотал я, откладывая книгу на прикроватную тумбочку.
- А о чём ещё можно говорить? – уточнил Саймон. – Грэм, я прекрасно знаю как ты смотришь на девушку, когда она тебе нравится. Ты влюбился в неё, а теперь пытаешься бежать от этого. И как долго?
Я тяжело вздохнул, закопавшись одной рукой в волосы.
- Как долго что? – тихо спросил я, не в силах смотреть на своего друга. – Как долго я влюблён в неё или как долго я знаю, что влюблён в неё?
Я тихо выругался, прежде чем начать говорить всё то, что накопилось у меня в душе за долгое время моих размышлений об этом:
- Я не помню точного момента, когда влюбился в неё. Я помню лишь, что когда я обнимал её в ту ночь, сидя на крыше, я чётко осознавал, насколько мне больно будет потом, когда мне придётся её отпустить. Все те маленькие жесты, которые я делал для неё, вроде как когда одолжил ей свой пиджак, потому что она замерзла, когда обнимал и был рядом, потому что она была максимально уязвима в те мгновения, ничего при этом не требуя взамен, когда я поцеловал её в Японии, потому что она была слишком красива в тот вечер, и я не мог сдерживать свои чувства, а затем попытался прикрыться какой-то глупой традицией, которую сам только что выдумал. Ведь это всё насколько очевидно. Но я прекрасно понимаю, что ничего из этого ей не надо – это необходимо мне. Я никогда не задумывался обо всех этих поступках до того, как она побежала к кромке воды и ветер развевал её волосы, беспощадно спутывая, а я просто стоял и наблюдал за ней. Я понял, что влюблён в неё в тот самый момент, когда она улыбалась мне той самой особенной улыбкой, которую дарила мне уже не раз. Но именно в тот момент она стала для меня особенной. Именно в тот момент я понял, что моё сердце больше мне не принадлежит. И, честно говоря, я даже не уверен, что не отдал ей своё сердце ещё во время нашей первой встречи, когда она, гордо расправив плечи, рассказывала о своих прошлых местах работы. В ней есть огонь, и мне кажется, что она спалит меня дотла. Я бы хотел жить в том самом моменте, где мы с ней едем по безлюдному шоссе на байке, а её руки обнимают меня сзади за талию, а впереди нас лишь тысячи километров дороги и ничего больше: никаких переживаний, боли, разбитых сердец. Я был просто счастлив ехать вот так с ней по этой дороге целую вечность, если бы у меня была такая возможность. Но этого просто не может быть. Я бы хотел жить в том самом моменте, когда мы с ней танцуем ночью на пляже, а наши длинные тени отбрасываются на песок в свете костра. Я бы хотел жить в том самом моменте, где она лежит в моих объятиях, а мы вместе смотрим фильм, поедая мороженое. Я бы хотел прочитать каждую грёбанную книгу, которую она мне принесёт, потому что там есть её пометки. Да даже хотя бы в том моменте, когда я примчался через пять минут после того, как Микки написала мне сообщение про ту дурацкую будку поцелуев, потому что не хотел, чтобы кто-то целовал её кроме меня. Моё сердцебиение начинает учащаться каждый раз, когда она касается меня и по телу проходит ток. И я не могу жить с этими чувствами, потому что они похожи на лавину, которая накрывает меня всякий раз, как только я вижу её и из-за этого мне становится трудно дышать. Это сложно объяснить. Кажется, я не могу бороться с этими чувствами к ней, но мне разбивает сердце мысль о том, они ей не нужны. Она и не отталкивает меня от себя, и не подпускает ближе. Я слишком долго ходил по краю, не замечая под собой обрыв, и заметил его лишь тогда, когда рухнул вниз.
Я понял, что тяжело дышу, а левой рукой сжимаю простынь.
Пару раз вдохнув и выдохнув, чтобы привести себя в чувства, я наконец осмелился поднять глаза на Саймона.
Он удивлённо смотрел на меня, за всё время моего монолога не проронив ни слова.
- Мда, - наконец сказал он, присаживаясь на стул рядом со мной. – Ты влип.
Я тихо взвыл.
- Я это уже понял, - откинув голову назад, прошептал я, смотря в потолок. – Я не испытывал таких сильных чувств, мне кажется, даже к Джессике. Я любил её очень сильно, но это не было похоже на безумие.
Мой лучший друг тихо рассмеялся.
- Поговори с ней и всё решится само собой, - спокойно предложил он. – Если она ответит на твои чувства – хорошо. Нет – не будешь больше сходить с ума из-за того, что не можешь ей ничего рассказать.
- Ты шутишь? – спросил я, посмотрев на него. – Если она окажет мне, то всё, что было больше не повторится. И от этого я точно сойду с ума, потому что даже мысль о том, что каждый раз, когда она смотрит на меня, она знает о моих чувствах и не приминает их, кажется мне не выносимой.
Я тяжело вздохнул.
- Только не бей, - усмехнувшись, добавил я, рукой откинув упавшую на лицо чёлку. – Я знаю, что мыслю как пятнадцатилетняя девчонка, любящая единорогов, но я правда не могу сказать ей о своих чувствах сейчас.
Саймон тоже усмехнулся, а затем хлопнул меня по плечу:
- Самое главное, когда решишь ей наконец сказать, просто скажи «Я люблю тебя», а то она точно откажет тебе, когда поймёт, что ты настолько сентиментален.
Мы оба тихо рассмеялись, но вскоре Саймон внезапно стал серьёзным.
- Ты подпишешь заявление об отмене моего отпуска? – спросил друг, а я непонимающе уставился на него.
- Ни за что, - наотрез отказался я, покачав головой. – Ты так долго планировал этот отпуск, что мне уже самому хочется оказаться на месте Микки.
Саймон громко рассмеялся.
- Где-то далеко визжат яойщицы, - через смех выдавил он.
Я лишь усмехнулся.
Внезапно дверь распахнулась и в дверной проём зашла Гѝдеон. Её лицо озаряла улыбка.
- Я обо всём договорилась, в течение получаса тебя должны перевести, - радостно сообщила она, помахав каким-то листочком.
- Спасибо, - поблагодарил я её, поймав на себе примерно сотню намекающих взглядов от Саймона. – О чём ты говорила, когда сказала, что привезла что-то ещё?
Она усмехнулась, точно зная, что я терпеть не могу долго ждать. Видимо, на слова о моих чувствах к ней это не распространялось.
Гѝдеон подошла к сумке, которую принесла и, открыв её, вытащила оттуда связку бананов и большую банку нутеллы.
- Я люблю тебя, Гѝдеон Гейл, - внятно сказал я, тут же забирая из её рук банку и открывая её. Я запустил в шоколадную пасту палец и тут же отправил его в рот, от удовольствия зажмурив глаза.
Эти слова вырвались как-то сами собой, и внезапно невольно я осознал, что только что сказал. Твою мать.
Она тихо рассмеялась, и открыв небольшую сумочку, перекинутую через плечо, достала оттуда ложку и пачку влажных салфеток.
- Кто из нас хрюшка, Грэм Дра̀гнил, - в ответ произнесла она, протягивая мне ложку и салфетки. Я улыбнулся ей и принялся ложкой есть шоколадную пасту, закусывая бананом.
- Может поделишься? – спросил Саймон, внимательно наблюдая за тем, как я отправляю в рот каждую ложку.
- Нет, - ответил я, прежде чем рассмеяться, увидев его обиженный взгляд. – Только много не ешь.
- Ты сам особо не налегай, а то Джил не погладит меня по головке, - отозвалась Гѝдеон, копаясь в сумке. – Чёрт, я забыла купить воды, сейчас вернусь.
Она быстро вышла из палаты, оставив меня и чавкающего моей шоколадной пастой Саймона наедине.
- Ты так легко сказал ей о своей любви, - в перерывах между ложками сказал он и потянулся за моим бананом, но я стукнул его по руке. Бананы – это святое.
- Как видишь, она вновь перевела всё в шутку, - просто сказал я, пожимая плечами и откусывая банан.
- Знаешь, если бы мне кто-то признался в любви после того, как я отдал ему еды – я бы тоже не поверил, - пробормотал Саймон, отставляя банку с нутеллой в сторону. Его рот лицо было полностью в шоколаде. Я протянул ему салфетки.
- Именно этого я и боюсь, - честно признался я, посмотрев в окно. Солнце уже садилось, поэтому видневшиеся вдалеке многоэтажные здания окрашивались в ярко-оранжевый цвет. – Я боюсь, что признавшись ей, она переведёт всё в шутку, так и не поняв того, насколько я серьёзен. И причем ситуация с Сабриной осложняет всё ещё сильнее.
Я тяжело вздохнул, посмотрев на телефон, лежащий рядом со мной. Это был её телефон. Не удержавшись, я взял его в руки, и дисплей моментально загорелся. На экране блокировки стояла наша фотография из аквапарка. Не удержавшись от улыбки, я положил телефон обратно.
Протянувшись к сумке, которую принесла Гѝдеон, я быстро нашёл в ней ручку и листок, и написал то, что запланировал практически сразу после аварии под удивлённый взгляд Саймона.
Когда Гѝдеон вернулась с большой бутылкой воды, я молча протянул ей листок:
- Собери завтра в десять утра собрание директоров, - скомандовал ей я, всё ещё не выпуская листок из своих рук, хотя она уже взялась за него с другой стороны. – А этот листок откроешь только на собрании.
Она послушно кивнула головой, серьёзно посмотрев на меня, а я улыбнулся, глядя на неё. Я был уверен в том, что поступаю верно.

***

Звонок поступил на ноутбук в без пяти минут десять. Гѝдеон как всегда была пунктуальна.
- Привет, Грэм! – поздоровалась она, настраивая камеру, чтобы я видел всех директоров.
- Доброе утро, - отозвался я, закидывая пару подушек себе за спину, чтобы мне было удобнее сидеть. – Ты хорошо сегодня выглядишь.
Это не была обычная лесть, она действительно выглядела потрясающе: строгое серое платье чуть выше колена сидело точно по фигуре, а её тонкие руки были открыты. Волосы она сегодня собрала в высокий пучок. Я улыбнулся, точно зная, что стоит вытащить одну шпильку, и все её волосы, немного завитые из-за долгого нахождения в пучке, распадутся по её тонким плечам.
- Спасибо, - смущенно отозвалась она, наконец закончив выводить моё изображение на большой экран. – А у тебя, я смотрю, наконец появился цвет на лице. А то лежал с мертвенно-бледными губами.
- Бананы творят чудеса, - весело отозвался я, улыбнувшись ей. Совсем скоро придётся вновь стать главным директором Дра̀гнил Консолидейтед. Я так привык быть с ней настоящим, что за два месяца моего нахождения в больнице, мне кажется, совсем забуду, какого это – быть серьёзным.
Директора начали сходиться в кабинет, все здоровались со мной и желали скорейшего выздоровления, а затем подходили к Гѝдеон, чтобы пожать ей руку. Я украдкой смотрел на неё, наблюдая за тем, как она общается с другими.
Гѝдеон Гейл была той девушкой, которая могла заинтересовать собеседника только улыбнувшись.
Гѝдеон Гейл всегда притягивала к себе взгляд.
Гѝдеон Гейл была отличным собеседником, который мог поддержать абсолютно любую тему для разговора.
Гѝдеон Гейл любила быть полезной.
Гѝдеон Гейл была моей самой заветной мечтой.
Самой последней пришла Изабель и, бросив в мою сторону надменный взгляд, уселась на своё место, даже не сказав «привет». Я едва сдержался, чтобы не закатить глаза, как я обычно делал в подобных ситуациях.
Гѝдеон бросила на меня быстрый взгляд, и я медленно кивнул головой.
- Большое спасибо за то, что вы все сегодня смогли прийти, - начала Гѝдеон, повернувшись к директорам. И Изабель. – Мистер Дра̀гнил попросил меня собрать это срочное совещание, так как у него есть заявление.
Она повернулась ко мне, показывая мне листок, и я вновь медленно кивнул.
- Как вы знаете, меня не будет в офисе около двух месяцев, а у моего заместителя мистера Никса с сегодняшнего дня начинается отпуск, поэтому я решил, что я назначу человека, который будет выполнять все мои обязанности во время моего отсутствия.
- Меня? – удивлённо переспросила Гѝдеон, ещё раз вчитываясь в своё имя, написанное лицо.
Изабель оказалась рядом с ней моментально.
- Грэм, это безумие! – воскликнула она, вырывая из рук Гѝдеон листок. – Она же совершенно ничего не знает!
- Мисс Гейл отлично знает всю систему моей работы, - строго отрезал я, вспоминая, что на мне сейчас надета черная футболка с Бэтменом, и неосознанно поправил камеру, чтобы она точно не доставала до начала изображения. – Она учувствовала практически во всех встречах, и готовила документы к каждой из них. Мисс Гейл знает всё, что необходимо, чтобы заместить меня на время моего отсутствия. И это не подлежит никакому дальнейшему обсуждению.
Изабель, порвав в клочья листочек с именем Гѝдеон, вылетела за вон из комнаты для совещаний, при этом громко хлопнув дверью.

***

- Мне кажется, ты переборщил с этим, - пробормотала Гѝдеон, сидя за моей спиной и расчёсывая мои спутавшиеся волосы после мытья. Она приехала ко мне после работы, и настояла на том, что я должен помыть голову, потому что на видео она выглядела очень грязной.
В моей новой палате «для специальных клиентов» теперь была огромная двуспальная кровать, плазменный телевизор, пара кресел, взамен стульев, две прикроватных тумбочки, настольные лапмы и кондиционер. А также собственная ванная комната.
- Гѝдеон, ты справишься, - сказал я, чувствуя невероятную близость с ней в этот момент. В комнате было тихо, поэтому я слышал её дыхание, а размеренные движения расчёски успокаивали. Мои волосы уже давно были причёсаны, но она всё равно продолжала проводить по ним расчёской, явно погрузившись в свои мысли.
- Изабель этого так не оставит, - тихо ответила она, тяжело вздохнув.
- Цепкие лапки Изабель быстро бы прибрали компанию к своим рукам, - заверил я её. – Уж поверь мне, она бы нашла способ.
Гѝдеон тяжело вздохнула и наконец отложила расчёску.
- Ложись, тебе, наверное, ещё больно долго сидеть прямо без помощи, - сказала она, и я услышал, как она немного взбила подушки. Я моментально откинулся на них. Она была права.
- Я попросил ассистента Саймона стать твоим ассистентом до моего выздоровления, - сказал я, ловя её руку и поднося к своим губам. – Мне так жаль, что тебе приходится заниматься всем этим.
Она отрицательно покачала головой и улыбнулась. В тусклом освещении она выглядела как что-то невероятное, словно не принадлежащее этому миру.
- Ты же знаешь, что я всегда помогу тебе, - ответила она, протягивая свободную руку, чтобы поправить упавшую на глаза мокрую прядь. – Хочешь, я останусь?
Этот вопрос обычно задавал ей я. Но я был рад, что она спросила.

***

Её светлые волосы развевал несуществующий ветер, а глаза цвета корицы с небольшим оттенком охры буквально сияли, обрамлённые веером длинных ресниц.
Я знал, что на самом деле её глаза более тёмного оттенка цвета сепии, но почему-то именно при этом освещении они были именно такими. Хотя, может быть, я просто никогда не видел её при таком освещении, чтобы вот так просто судить.
Светлое платье молочного цвета, состоящее из какой-то струящейся ткани, чьего материала я понять не мог, мягко обтягивало всю её идеально точёную фигуру
Если бы ангелы были реальны, то они выглядели именно так, и я в этом не сомневался.
Девушка мягко улыбнулась мне и, протянув свою руку в мою сторону, мягко погладила кончиками пальцев по щеке.
Из-за этого мягкого, практически невесомого прикосновения, меня прошибло током, и я вздрогнул, в ответ на что услышал её тихий, словно звон сотен маленьких хрустальных колокольчиков, смех.
- Гѝдеон, - тихо прошептал я, смотря в её глаза. Она мягко улыбнулась мне и вновь погладила по щеке, а я, поддавшись какому-то неведомому порыву, прикрыл глаза и повернул голову в сторону её раскрытой ладони, словно кот, желающий ласки.
Девушка сладко улыбнулась, чуть приподняв уголки своих губ вверх, а затем аккуратно кивнула, прикрыв глаза, из-за чего мне показалось, что она действительно стала ангелом.
Я чувствовал себя героем, готовым совершить сотни подвигов, чтобы вновь увидеть её глаза. Я был готов умирать ради неё в муках много тысяч раз, лишь бы видеть её улыбку. Я был готов на всё. Я хотел стать её героем. Стать героем для ангела, слишком безупречного для него.
- Гѝдеон, ты так красива, - вновь тихо прошептал я, стараясь запомнить этот образ до мельчайших подробностей. Она была слишком идеальной для этого мира, для всего, что окружает её вокруг.
Внезапно я почувствовал слабый толчок в плечо, а затем её тихий голос уже наяву:
-Грэм.
Я слегка приоткрыл глаза, чтобы увидеть её в свете луны, подавшем на неё из не зашторенного окна. И действительно, в этом освежении её глаза стали цвета корицы с небольшими оттенками охры.
Я медленно провёл по её щеке, чтобы откинуть её светлые волосы назад, ставшие перламутровыми в этом свете.
- Мне снился сон, - тихо прошептал я, наблюдая за ней из-под опущенных ресниц. Она так же слабо улыбалась, как и в моём сне. - Ты была ангелом, а я был твоим героем.

Личный секретарьМесто, где живут истории. Откройте их для себя