Парадоксы

Глава 5. Парадокс гнева

Хотите избавиться от осадка — не кипятитесь.

Максим Горький

Пятница порадовала солнечным утром и предвкушением скорых выходных. Даже Гарри, в последнее время ходивший мрачнее тучи, сегодня был в приподнятом настроении. Чем не преминули воспользоваться.

— Эй, Потти! Чего улыбаешься? Шрамик не болит? — Малфой, как всегда, в своём репертуаре.

  — Не обращай внимания, просто не обращай внимания. — словно мантру, зашептала Гермиона другу на ухо.

Краем глаза она уже заметила, как Гарри сжимает кулаки и молилась, чтобы урок начался поскорее. Ей хватило вчерашней потасовки третьего курса, которая не переросла в смертоубийство только из-за своевременного появления профессоров.

  — А ты чего такой серьёзный, хорёк? ..

«Не надо, Рон, не начинай!».

Видимо, все её мольбы услышаны не были, ибо Рон всё-таки озвучил то, чего она так боялась:

  — Переживаешь насчёт своего папаши? Да ты не волнуйся, через пару годков выпустят, если он раньше коньки не отбросит.

  — И не мечтай, нищеброд рыжий. Мой отец быстрее окажется на свободе, чем вся твоя семейка — на улице без сикля в кармане.

  — Закрой свой рот!

«Чёрт, сейчас начнётся», — тоскливо подумала Гермиона. Соответствуя своему положению старосты, она изо всех сил пыталась сохранить хладнокровие, но чувствовала, как постепенно начинает терять спокойствие. Ещё бы: Драко Малфой обладал выдающимся талантом доводить до белого каления кого угодно.

  Но, на её удивление, Малфой выпад проигнорировал. Только как-то жутко усмехнулся и спокойно произнёс:

  — На вашем месте я бы больше о себе беспокоился. И о своей грязнокровной девке. А то неровен час…

И тут её терпение лопнуло.

— Что, Малфой? На что ты намекаешь, а? Договаривай! — её тихий голос звенел от плохо скрываемой ярости. — Думаешь, тебе всё позволено? Хамить, унижать, угрожать? Думаешь, весь мир крутится вокруг тебя? Позволь доказать тебе, что это не так!

Со стороны сцена выглядела комично: хрупкая взъерошенная Гермиона, похожая на воробушка, искупавшегося в луже, наступала на здорового парня, который был выше её на две головы. Но чем ближе подходила она к Малфою, тем явственнее у него на лице проступало замешательство. Глумливая улыбка исчезла.