Нет раскаяния более жестокого, чем раскаяние бесполезное...
Чарльз Диккенс.
— Том, — Дамблдор остановился за пару метров от него, всем своим видом излучая спокойствие и уверенность.
Именно такая манера поведения старого волшебника всегда выводила Тёмного Лорда из себя, вызывая в какой-то мере инфантильное желание противодействовать до последнего. Причина этому была проста и оттого ещё более трагична — много лет назад маленький Том воспринял чудного мужчину в фиолетовом одеянии, появившегося на пороге его приюта, с надеждой, присущей всем детям-сиротам. Но мечта о мудром наставнике жила совсем недолго. Вместо тепла и заботы мальчику доставалось лишь колючее молчаливое неодобрение, а затем и вовсе открытая ненависть. Каждый раз глядя, с каким уважением и любовью Дамблдор обращается с другими учениками, Том чувствовал жгучую детскую обиду, которая в конечном счёте перерастала в бессильный гнев, находивший выход в разрушительной кипучей энергии.
Вот и теперь, стоило ему увидеть Дамблдора, как руки неосознанно сжались в кулаки. Волдеморт сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, не желая давать волю эмоциям, и нетерпеливо спросил:
— Где мы?
— В Министерстве магии, я предполагаю, — тут же отозвался Дамблдор, невозмутимо глядя сквозь свои неизменные очки-половинки.
— Вы предполагаете? Не знаете наверняка?
— Ни в этом, ни в одном из других миров нет непреложных истин, Том. Возможно, мы здесь, а возможно и нет.
Том раздражённо фыркнул. Как видно, после смерти у старика тяга к философским размышлениям лишь усилилась.
— Я спрашиваю не про вид этого места, а про его сущность, — отрывисто бросил он.
— Вид и определяет сущность, мальчик мой.
— Не называйте меня так! — рявкнул Том, разом теряя всю свою выдержку.
— А как мне тебя называть? — ехидно спросил Дамблдор.
Волдеморт негромко застонал. Какая изощрённая жестокая пытка: возможно, он обречён вечно вести подобные абсурдные диалоги с Дамблдором, пялясь на этот отвратный в своей безвкусице монумент. Злобная страшная насмешка судьбы.
— Альбус, — он старался сохранять спокойствие, — скажите мне, я умер?
— И да, и нет.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Парадоксы
أدب الهواةВесь ваш мир - один сплошной парадокс. Официально он не имеет ни начала, ни конца. В нем нет ничего, что имело бы смысл, и тем не менее вы, похоже, создали его именно таким. Данная работа мне не принадлежит.
