Твой взгляд убивает меня

30

– Ричи. — наконец произносит Билл, обрывая, в прямом смысле, похоронную тишину.
– ... — в ответ слышится молчание, но порой тишина бывает громче всяких слов, парень переводит взгляд со своего отца, перед ним лежащего, на друга, который, в попытке утешить, положил ладонь на плечо Тозиера, глядя на него понимающим взглядом. 
– Пора. Давай, дружище. — осторожно проговаривает Билл, легонько подталкивая друга отойти и дать другим, позади стоящим, людям в последний раз взглянуть на его покойного отца, чего-то брата, друга, верного приятеля, коллеги... Которого уже нет, и смириться с тем, что некогда живой человек просто исчез, пропал из их жизни и больше там не появится, за чем последует пустое место.
Ричи понимал, что, действительно, пора бы уже отходить, но не мог. Как можно так мало времени давать сыну посмотреть на своего отца, которого больше уже никогда не увидит? Это не нормально, так же нельзя, неужели они не могут понять?..
Но Тозиер решил достойно вытерпеть этот день, этот самый сложный момент...
Парень, послушав друга, заткнул в себе нарастающую боль, и последний раз взглянув на дорогого человека, ушёл прочь. Ему больше незачем здесь находиться, да и он больше не мог.
Билл, обеспокоенный таким резким уходом, лишь бросив короткий взгляд на покойного, последовал вслед за ушедшем, эта ситуация не особо встрепенула присутствующих, видимо, здесь уже были привыкшие к таким вещам, как бы печально это не звучало.

Увидев, как Ричи, быстро выйдя из кладбища, завернул за угол и скрылся из виду, Билл ускорил свой шаг, чтобы того ещё не упустить.
Вокруг никого не было, это было таким пустующим местом... Нагнетающая тишина воцарялась в самом тебе, находясь здесь, и чем глубже ты заходишь, тем глубже окунаешься в это с головой и попросту тонешь, хочешь мчаться отсюда, куда подальше, настолько далеко, чтоб забыть всё это, как страшный сон, возможно, которым он и являлся на самом деле, просто, как бы парадоксально не звучало, наяву.
Завернув, Билл сразу же увидел Тозиера, однако тот не решил уйти куда-то ещё дальше, а, видимо, просто хотел выбежать на выход. У парня, облокотившегося о каменный забор, отгорожающий то страшное для него место от всего вокруг, стекали слёзы.
Дэнбро поначалу охватил лёгкий ступор, он впервые видит такое зрелище, как человек постепенно ломается, то, что этот человек никто другой, как Ричи Тозиер. Однако, его взгляд постепенно из встревоженного менялся в обеспокоенный и понимающий, что-ли.
Парень подошёл к другу и, перед этим поколеблевшись, аккуратно взял его ладони, находящиеся у лица, в свои, однако Тозиер, только увидев перед собой друга, выхватил свои руки и сразу же принялся вытирать слёзы. Нет, не из-за того, что якобы считал это постыдным, а просто не хотел, чтобы кто-то видел его в таком херовом состоянии, но ему, на самом деле, стало легче, что это как раз был Билл, а не кто-то другой.
– Блять... Я просто... — быстро начал пытаться оправдываться Ричи, на ходу придумывая всякое, но он вообще-то даже не знал, что сказать, ведь Билл уже всё видел.
– Не надо. Всё в порядке, ты же тоже человек, это нормально, что у тебя есть эмоции, хорошо?
– Я просто н-не мог больше... Это сложнее, чем я думал. — парень уже смирился с тем, что  друг видит его таким, так что, может, принять его помощь?
Ричи поддался объятиям со стороны Билла, после чего он отчаянно пытался найти утешение в плече друга.
– Спасибо... — в слезах еле проговорил парень, прижимаясь к другу ещё крепче и мысленно безумно благодаря того за поддержку и что не позволил остаться здесь одному.
* * *
На улице было солнечно, хотя переменная облачность, конечно, сопровождалась и была якобы в комплекте, ведь на дворе, как ни как, воцарял ноябрь. В маленьком городке Дерри, где прожил остаток своей жизни покойный отец парня, было довольно тихо, только слышалось дуновение ветра, а дальше тишина...
В небольшом дворике двухэтажного дома, где раньше жил и сам Ричи, была деревянная скамейка, на удивление, хорошо сохранивашаяся, на который, помнит Тозиер, в детстве мальчик часто проводил вечера, здесь была выкурена его первая сигарета, и вторая, и третья...
И вот сейчас, уже, наверное, тысяча какая-то тоже выкуривается, правда, теперь нет страха, что вот-вот вернётся отец и ему надают по самое не балуй.
«А уж лучше бы так и было...» — вздыхает Тозиер, истратив уже все свои слёзы, приблизительно около часа назад.
Они с Биллом, после того, как Ричи хоть немного полегчало, пришли в этот дом, который, повезло, не сильно далеко находился от того места.
Ричи надо было покурить, поэтому он остановился на этой скамейке, прося Билла оставить его побыть наедине с самим собой, на что друг понимающе похлопал его по плечу и зашёл в дом.
На самом деле, Ричи попросту боялся нахлынувших воспоминаний, он боялся, что не выдержит, если зайдёт в дом, увидит всё, как было, до боли знакомые и родные стены, и его просто разорвут предстоящие чувства. Билл, по правде говоря, догадывался об этой, настоящей причине, но посчитал правильным дать парню время.