Демон

На пир он созвал всю семью

Девушки направлялись к теплицам, по пути переговариваясь. — На самом деле, все только и делают, что обсуждают этот бал, а в особенности своих кавалеров. Не понимаю, почему это так важно, — пожаловалась Гермиона. Мелани притворно ахнула и прижала ладонь к губам. — И это говорит мне та, которая уже через час отправится на свидание с одним очень милым парнем, который наверняка мечтает увидеть её в качестве своей дамы на балу? — игриво спросила она. Гермиона покраснела и оправдалась:

— Это не так! Мы просто погуляем и всё! И вообще — это не свидание! — последнее слово она выкрикнула и, возможно, пуффендуйки и поверили бы ей, да вот только цвет её лица говорил об обратном. Поэтому девушки лишь подмигнули друг другу, но тему развивать не стали. Девушка посмотрела на них оскорблённо, но подружки лишь посмеялись, на что и Гермиона в итоге не смогла сдержать улыбку. Признаться, за эти несколько дней она уже успела привыкнуть к обществу этих никогда не унывающих девиц. Они были настолько добрыми и позитивными (пребывание в одной комнате со злыми сплетницами Парвати и Лавандой дало ей неверное представление о девушках в целом), что Гермионе было с ними легко и весело. Она и не знала, что иметь подруг так приятно. — Ой, смотри, Энди! — воскликнула Мелани, указав пальцем в сторону третьей теплицы, куда они, собственно, и направлялись. Гермиона среагировала мгновенно и повернулась настолько быстро, насколько позволяло её телосложение, а это значит — очень быстро. Но девушка увидела лишь переговаривавшихся Риддла и Малфоя. «Наверняка строят свои коварные слизеринские планы,» — злобно подумала девушка и лишь после этого до неё дошло, что там никого, кроме двух слизеринцев, нет. Гермиона перевела взгляд на хихикающих подружек и оскорблённо поджала губы. Она не могла поверить, что повелась на такое! Щеки вновь запылали от стыда. — Ох уж эти кавалеры! — проворчала, словно старая бабка Милли, явно пародируя саму Гермиону. — Ненужный атрибут! Грейнджер показала вновь залившимся смехом пуффендуйкам язык и гордо удалилась в сторону теплицы. Всё ещё улыбающиеся и время от времени издающие смешки девушки побрели за ней. Конечно, она не обижалась на них, ведь прекрасно знала, что они делали это не со зла, а их смех был добрым, и, признаться, оправданным. Ведь её и вправду заинтересовал Уэст. Нет, на самом деле, он был идеальным мальчиком. Милым, скромным и даже немного правильным, но в хорошем смысле этого слова (правда, не считая того эпизода с огневиски). А ещё он был чертовски красивым — светлые волосы, голубые глаза, красивая улыбка… Но вот только даже такой, как он, не мог вытеснить из её сердца Рона — такого родного, такого желанного. Её девичье сердце хотело только его, и вряд ли что-то могло выбить эту любовь из сердца, разве что… — Том! Закончить мысль ей просто не дали. Мимо промчалась Валерианна Розье, сбивая девушку с ног. Как на зло, она рухнула прямо под ноги гадкому слизеринцу. Тому, который Малфой. Он посмотрел на неё брезгливо, как на мусор, и отступил на шаг. Мелани хотела помочь ей подняться, но на этом ничего не закончилось. Не успела Гермиона принять руку подруги и подняться с земли и отряхнуться, как Розье (несмотря ни на что, гриффиндорка была уверена в том, что та сделала это нарочно, и ни на секунду не поверила её невинным глазкам), бросившись к Риддлу на шею, задела её ногой. По голове. От удара толстым каблуком голова девушка дёрнулась, и от боли она вскрикнула и приложила руку к ране. Судя по ощущениям, там была кровь, но боль, слава Мерлину, была несильной. — Ты! — наехала Милли на деланно шокированную Розье. — Убери свои ноги подальше от Гермионы, иначе вся твоя обувь пойдёт на съедение церберу! «И почему эти чёртовы слизеринцы не могут без рукоприкладства? Точнее, в случае с Розье, ногоприкладства», — уныло подумала девушка и собиралась было подняться, как её уже второй раз остановили. К счастью, на этот раз это была не жуткая обувь слизеринки. Она успела слегка выпрямить колени, как снова рухнула на землю и застонала. Девочки тут же кинулись к ней, и на этот раз испуг Розье был настоящим. — Я… я… — запиналась она. — Том! — наконец нашла она решение, прислонившись к Риддлу и попытавшись спрятать лицо в его зелёном свитере. — Сделай что-нибудь! — Риддл посмотрел на неё, как на муху, и оттолкнул от себя, на что она не обратила внимание, вновь прильнув к груди парня. Он вздохнул устало, но на этот раз отпихивать её не стал, видимо, осознав, что это не поможет. Но и «делать что-то», как попросила Розье, он не собирался. Лишь молча смотрел на то, как пуффендуйки поднимали свою подругу, шепча что-то ободряющее, как подбежал Уэст всё с того же Пуффендуя, как начал кричать на Малфоя, предполагая, что это сделал именно белобрысый слизеринец, как взял на руки грязнокровку Грейнджер и понёс её, предположительно, в сторону больничного крыла. Последнее заставило Риддла стиснуть зубы. То, что у грязнокровки появятся защитнички, никак не входило в его планы. Она должна оставаться беззащитной — без друзей и поклонников, чтобы однажды после школы её было легко поймать и устранить, но… видимо, уже не судьба. Она начинает осваиваться в обществе волшебников, чтобы определённо ему не на руку. А это значит, что пора наконец выпустить василиска и создать свой первый крестраж, убив двух зайцев сразу — встать на путь к бессмертию и устранить ту, что слишком много знает. Идеально. Гермиона не знала о мыслях, гуляющих в голове будущего Лорда Волдеморта, и была счастлива в своём неведении. Правда, если бы ей сейчас это сообщили, девушка бы не согласилась, потому что счастливой она в данный момент точно не была, ибо всё её лицо уже было в крови, а боль была очень сильной и резкой. Ей оставалось лишь покрепче вцепиться в Энди и пытаться абстрагироваться от боли, но она, как назло, не давала о себе забыть. Несмотря на то, что Уэст буквально бежал к больничному крылу и прибыл туда уже спустя пять минут, для Гермионы время длилось бесконечно долго и она не могла сдержать слёзы. Как только Энди распахнул дверь и внёс в комнату Гермиону, мадам Помфри ахнула и, как только парень положил гриффиндорку на кровать, выгнала и его, и Милли с Мелани, которые не могли оставить подругу и побежали вслед за Энди от теплицы. Учащиеся Пуффендуя испуганно переглянулись, но им ничего не осталось, кроме как вернуться на урок, пока они не опоздали. — Зайдём вечером, — сказала Милли подруге, а Мелани согласно кивнула. Тем временем мадам Помфри напоила Гермиону различными зельями и залечила рану на голове. К счастью, она оказалась не такой большой, и благодарю развитой магической медицине через час не останется не то что шрама, даже следа от этого не будет. Как только медсестра сообщила об этом девушке, она немного расслабилась, да и варева начинали действовать, медленно, но верно ослабляя боль и клоня девушку в сон. В конце концов она заснула, а мадам Помфри устало вздохнула и скрылась обратно в своих скромных апартаментах, приговаривая: — Бедная девочка… Здесь всё успокоилось, но в теплицах в это время назревал крупный конфликт. Урок начался благополучно, никто не опоздал, но профессор Спраут, не увидев на своём уроке Гермиону (женщина забыла, когда такое было в последний раз), забеспокоилась и спросила: — Никто не видел мисс Грейнджер? Некоторые слизеринцы издевательски фыркнули, гриффиндорцы презрительно отвернулись, а представители факультета барсуков начали оглядываться, словно надеясь найти в их рядах девушку. Мелани хотела сказать, что Гермиона в больничном крыле, но Энди успел раньше неё: — Видели, но она не придёт сегодня, потому что это ненормальная курица, — он с отвращением кивнул в сторону Валерианны, а та от возмущения, смешанного с шоком, открыла рот, словно рыба, но разозлённый Уэст не собирался останавливаться, — избила её, — выплюнул парень. Профессор была шокирована не менее, чем остальные студенты. Даже у слизеринцев расширились глаза от удивления. Стоящая рядом с ним Милли толкнула парня и сделала страшные глаза, будто спрашивая: «Что ты творишь?», но он не обратил на неё внимание, продолжая гневно смотреть в сторону Розье. Девушка наконец отошла от шока и выступила вперёд, воинственно сверкая глазами.