Демон

То черной бровью поведет

Гермиона начала озираться, не понимая, откуда идёт этот звук. «Ты невидима. Не волнуйся», — попыталась успокоить саму себя девушка. Теперь она ругала себя и думала о том, что зря переместилась сюда. Может быть, Риддл в гостях у друзей? Но неужели какая-нибудь заносчивая аристократка относится к нему настолько хорошо, что называет его «Томми»? Или… Девушка боялась того, что она попала к какому-то другому Тому Риддлу. Вообще, расстояние, на которое может перенести это заклинание, было довольно ограниченным. Например, если бы на данный момент слизеринец находился в Шотландии, то Гермиона просто осталась бы на месте.
Так что, это заклинание рассчитывалось приблизительно на Лондон и его окрестности. Значит, это место находится не так далеко. Пугаться нечего — она сможет переместиться домой с помощью аппарации. Но домой не хотелось. Мама наверняка заметила её исчезновение, и по приходу в квартиру её ждёт очередная нотация. Мать обвинит её в том, что она «опять моталась к своим Уизли», и отчасти будет права. Может быть, стоит погулять по окрестностям? По виду, открывавшемуся ей из окна, было ясно, что это какая-то деревня, но здесь было тепло и мирно. Почему бы и не разнообразить такой прогулкой унылый пейзаж её летних каникул? Гермиона решилась. Она довольно быстро нашла выход из дома, и, предварительно оглянувшись, чтобы хозяева не заметили самостоятельно открывшуюся дверь, выскользнула из здания. Знойное солнце светило в глаза, и Гермиона тут же их закрыла. Как выяснилось в процессе, дом находился на холме, так что ей пришлось спускаться, но это заняло не так много времени. В деревне действительно было хорошо. Чтобы не смущать местных жителей, девушка сняла заклинание невидимости и спокойно прогуливалась по улицам. Некоторые парни заглядывались на неё, а девушки смотрели с завистью — одета Гермиона была не то чтобы очень богато, но довольно хорошо. Взрослые люди смотрели с подозрением, а одна женщина даже спросила: — Зачем приехала, девочка? Гермиона даже опешила от такой наглости. Да, в цивилизованном Лондоне такого себе никто не позволял. Но деревня есть деревня, так что девушке пришлось смириться и ответить как можно миролюбивее: — Моя мама раньше жила неподалёку, а я здесь просто гуляю, — и она беспечно пожала плечами, стремясь показать себя легкомысленной девицей на прогулке. Женщина хмыкнула: — Ясно. А сама-то откуда? Девушка скромно ответила: — Из Лондона. Женщина тут же хлопнула в ладоши и ехидно заулыбалась. — Ишь ты, столичная! Гермиона предпочла промолчать. Зачем тратить нервы на столь невоспитанных людей? Но незнакомка явно не собиралась останавливаться, наоборот — она всё больше распалялась. — Поди, ещё и родственница нашим аристократишкам Риддлам! Этого Гермиона вытерпеть уже не могла. Чтобы её сравнивали с теми, у кого фамилия такая же, как и у этого гадкого слизеринца? Да ни в жизнь! Девушка процедила сквозь зубы: — Думаю, мне уже пора. Несмотря на то, что Гермиона была ещё вежливой, женщина всё равно стояла на своём. Она ахнула и показала на девушку пальцем, вскрикнув: — Что за молодёжь пошла? Богатая девка грубит старшему человеку. Безобразие! — начала голосить она, привлекая внимание других. Гермиона поняла, что на этом её приятное времяпровождение закончилось. Она развернулась и пошла, слыша бросаемые зловредной тёткой оскорбления. Она даже не поняла, что ноги сами несут её в сторону особняка Риддлов. Дойдя до холма, она присела около большого раскидистого дерева и запрокинула голову к небу. Один из силуэтов напомнил ей любимую мамину чашку. Мама. Гермиона вздохнула и подумала о том, что ей снова не хочется возвращаться домой. Теперь, когда время уже обеденное, мама стала злее и наверняка будет кричать. А ведь до этого всё было в порядке. Все неприятности в семье начались из-за прихода в их до этого дружный дом Риддла. «Чёрт бы его побрал!» — с сердцах подумала волшебница, на самом деле зная, что он наверняка поклоняется Сатане. Или же считает себя его земным воплощением. Она хотела было всплакнуть, но её живот требовательно заурчал. Гермиона не смогла противостоять ему, ведь только вспомнила, что не с… вчерашнего вечера? Да, верно, она поужинала в шесть, а после этого и крошки в рот не взяла. Девушка подумала о том, что, наверное, стоит найти гостиницу и пообедать. Но есть ли здесь гостиница? Гермиона не хотела ходить по деревне и искать, а также что-то спрашивать у местных жителей — представление о них сложилось не самое приятное. Может быть, стоит попытать счастья у Риддлов? Гермиона взглянула на большой дом, словно возвышавшийся не только над нею, но и над всеми остальными домами в деревне. Наверное, там люди более воспитанные. Решив, что терять ей всё равно нечего, девушка встала и отправилась туда, куда так неудачно переместилась совсем недавно. Дойдя до двери, Гермиона немного помялась и нерешительно постучала в дверь. Спустя пару минут ей открыла ухоженная пожилая женщина. Она оглядела Гермиону надменным взглядом тёмных глаз и гриффиндорка, решив не тянуть, спросила: — Здравствуйте, а Вы не подскажете, где здесь недалеко можно найти гостиницу? Женщина вежливо поздоровалась в ответ и сказала: — Гостиниц здесь нет, дорогая. Гермиона расстроилась — нужно идти домой. Хотя, это всё равно была глупая идея. Мама бы стала волноваться и просидела бы без сна всю ночь — Гермиона её знает, а на следующее утро её бы замучила совесть. Девушка поблагодарила собеседницу и уже было собралась удалиться, как та спросила: — Может быть, чаю? У нас как раз сейчас подаются десертные блюда. Гермиона подумала и решила согласиться. В конце концов, что она теряет? Она уже успела устать и тортик в её воображении манил так, как ничто другое. Девушка улыбнулась и ответила: — Благодарю Вас, леди, я с удовольствием. Такое обращение явно польстило немолодой женщине и та благосклонно пропустила Гермиону в дом. Они прошли через шикарно обставленный холл, и Гермиона приоткрыла рот от роскоши. Она, как человек, не лишённый вкуса, не смогла восхититься богатой обстановкой в доме и сказала: — Это просто чудесная гостиная! Скажите, Вы сами обставляли дом? — в её голосе сквозил явный восторг, который явно польстил хозяйке дома. Она чуть расслабилась и ответила снисходительно, но всё же с каплей симпатии: — Да, я. Благодарю за комплимент. Девушка улыбнулась — эта женщина, хоть и была высокомерной, всё же понравилась ей. Она видела, что на самом деле в её глазах блестели искорки веселья и даже удовольствия — ей явно была приятна похвала. Столовая оказалась ничуть не хуже гостиной. Всё было оформлено богато, но было видно, что это сделано не для того, чтобы показать кому-то мифическому о своём состоятельном положении. Гермиона вновь похвалила женщину: — Шикарная кухня, — а та лишь благосклонно кивнула, но чуть покраснела. Женщина кашлянула, привлекая к себе внимание сидящих за столом мужчин. Первым был спокойный мужчина возраста женщины — пожилым, но очень представительным. Второй же поверг её в шок своей внешностью. Она будто видела перед собой сломанную куклу Риддла. Те же волосы, те же глаза, то же лицо, но в то же время он был совсем другим. Его красивые глаза были тусклыми и унылыми, поза — напряжённой, а губы — поджатыми. Он производил впечатление хмурого человека, который никогда не улыбается. Девушка поздоровалась, и мужчины ответили ей тем же. Она не знала, что позволило ей сохранить самообладание и не броситься прочь отсюда сию же секунду. В какой-то момент у неё закружилась голова, но копия Тома Риддла, под злым и требовательным взглядом матери, соизволила встать и отодвинуть Гермионе стул. Девушка осторожно села на него, а через пару секунд головокружение прекратилось, оставив после себя лёгкое покалывание в висках, но которое Гермиона предпочла не обратить внимание. Когда они с Мэри уселись, из-за угла вышла домработница и подала десертные блюда, которые были очень красивыми на вид, и наверняка вкусными. Эта семья явно была интеллигентной и предпочитала сначала есть, а уже потом разговаривать, попивая чай. После того, как вкуснейший торт был съеден, мужчина сдержанно сказал: — Торт как всегда прекрасен, дорогая. Гермиона удивилась. — Это Вы готовили? Женщина зарделась. — Да, я. На самом деле, я немного увлекаюсь кулинарией в области десертов. Очень люблю готовить тортики, пирожные и всё тому подобное, — она явно возбудилась и Гермиона поняла, что это любимое её занятие. Гермиона искренне восхитилась мастерством магглы. — У Вас прекрасно получается! — похвалила она.
Они ещё некоторое время поговорили о готовке и тому подобном, и женщина призналась, что у неё не очень получаются вторые блюда, но супы и десерты она готовит отменно, а Гермиона посетовала, что у неё всё ещё хуже — она вообще ничего не умеет. Маггла в ответ рассмеялась и успокоила девушку: — Думаю, это в силу возраста! Я, например, в молодости совсем ничего не умела, за меня всё повариха делала. Но потом научилась, — похвасталась женщина, и Гермиона обрадовалась, поняв, что ещё не всё потеряно. Женщина спохватилась. — А сколько тебе лет? И как тебя зовут? — она явно смутилась, понимая, что в порыве эмоций ничего этого не узнала и повела себя не так, как полагается аристократке. Гермиона ободряюще улыбнулась. — Мне шестнадцать, и меня зовут Гермиона. Гермиона Грейнджер. Женщине было интересно всё — где она живёт, кто её родители. Она долго восхищалась тем, что её родители имеют такую благородную профессию, как врач. Также она между делом упомянула, что родители неизвестной Гермионе Сесилии тоже были врачами, и с этого всё и началось. Гермиона испугалась, когда мужчина, который был поразительно похож на одного ужасного слизеринца, вдруг встал со стола и сорвал скатерть. Представительницы женского пола дружно взвизгнули, когда в их сторону полетели осколки тарелок и чашек. Вот сейчас сходство этого человека и Тома Риддла было очевидным — они выглядели абсолютно идентично в припадке ярости. Идеальная причёска летела к чертям, ноздри раздувались, как у быка, а взгляд был настолько яростным, что казалось — этот человек мог убить в любой момент, даже не колеблясь. — Не смей говорить мне о Сесилии! — закричал он на мать. Она закрыла лицо руками и заплакала. Она прошептала сквозь рыдания: — Прости, Томми, прости, сыночек. Вдруг её муж вскочил с места и схватил сына за плечо, скрипя зубами от злобы. — Не кричи на мать! — процедил он, и толкнул его в сторону выхода. Он злобно посмотрел на родителей и вышел из столовой. Женщина сползла со стула на пол и зарыдала — так громко и горько, что у Гермионы чуть не разорвалось сердце. Ей стало настолько жаль добродушную магглу, что она присела рядом и приобняла её. — Пожалуйста, не плачьте, — прошептала девушка, гладя собеседницу по плечу. — Всё образумится, всё наладится. Только не плачьте, — умоляла она. Спустя пару секунд женщина успокоилась и, судя по тому, как она отводила взгляд, ей явно стало стыдно за свою слабость. Она утёрла слёзы и сказала: — Спасибо. Ты не обязана была оставаться здесь и выслушивать всё это. Она была права, но Гермиона не собиралась отступать и оставлять её наедине с болью. Девушка упёрто качнула головой и сказала: — Если Вам нужно выговориться, то вот она я, — она хотела было начать спорить, но гриффиндорка её урезонила. — А вам это нужно, я вижу. Гермиона настояла, и женщине было уже некуда деваться. Она махнула рукой и слабо сказала: — Томас, выйди, пожалуйста. Я могу снова расплакаться, а я ведь знаю, как ты относиться к моим слезам. Муж подошёл к ней, нагнулся и поцеловал ручку, а та ласково улыбнулась и отпустила мужчину восвояси. Женщина явно не знала, с какой стороны лучше зайти, а Гермиона терпеливо ждала. В конце концов Миссис решила, что нужно хотя бы начать. — Всё началось с того момента, когда Тому исполнилось восемнадцать. Он тогда полюбил красавицу Сесилию, и мы с её родителями заключили помолвку наших детей. Но тогда, когда до свадьбы моего мальчика оставалось совсем ничего, он вдруг решил сбежать с девочкой Гонтов… Гермиона остолбенела. — Гонтов? — шокировано переспросила она. «Гонты же прямые потомки самого Салазара Слизерина», — подумала она, не понимая, при чём тут сын женщины и Гонты, и как они связаны. Женщина тоже удивилась. — Да, Гонтов. А что? Гермиона покачала головой. — Нет, нет, продолжайте. Просто мне показалось, что я услышала знакомую фамилию, — соврала девушка. «Теперь я совсем ничего не понимаю», — огорчённо подумала Гермиона, но решила дослушать рассказ. — Так вот, через некоторое время он вернулся и сказал, что уродливая ведьма опоила его чем-то и держала возле себя, а после, когда действие этого «чего-то» закончилось, на коленях умоляла моего Томми остаться с ней, и даже сказала, что беременна. Но мой мальчик не послушал её и вернулся сюда, к Сесилии. Но она к тому времени уже вышла замуж и уехала вслед за мужем. То ли в Германию, то ли в Россию, я уже и не помню даже. Он пробовал её искать, но всё тщетно — его Сисси как сквозь землю провалилась. Гермиона слушала эту историю и не верила. Как же так получилось? Выходит, что наследница Слизерина опоила красивого маггла Амортенцией, потом что-то произошло, и он от неё сбежал, она родила сына и… Умерла? Или просто сдала в приют. Эта новость была ударом для её психики. Тот, кто больше всего ненавидит магглорождённых и полукровок, кто является лидером всех слизеринских гадёнышей и кто подчинил себе василиска Слизерина, на самом деле сам является нечистокровкой с отцом-магглом? Но как же так? Но больше всего её удивило даже не это. Точнее, удивило именно это, но возмутило уже другое. — Значит, Ваш сын бросил беременную женщину? Она в ответ закрыла лицо руками и прошептала: — Клянусь, я уговаривала его вернуться. Клянусь! — она вдруг открыла лицо с покрасневшими глазами, которые были полны отчаяния, и схватила девушку за штанину. Гермиона вновь принялась её успокаивать. — Не волнуйтесь, я Вам верю. Как жаль, что уже ничего не исправить. Том вырос таким злым и жестоким, может быть, если бы у него были Вы, то всё бы произошло несколько… Она вдруг остановилась, увидев ошарашенные глаза собеседницы, и поняла свою ошибку, но было поздно. Женщина вдруг бухнулась перед ней на колени и прошептала: — Пожалуйста, не делай этого. Помоги мне, умоляю! Дай мне попробовать что-то исправить, пожалуйста! Гермиона растерялась. Она не желала даже пальцем шевелить ради поганого Риддла, но его несостоявшаяся бабушка была такой отчаянной… Она очень хотела помочь престарелой женщине вновь обрести… Что? Семью? Любовь ребёнка? Ведь старший Риддл обращается к матери, как к прислуге. — Я даже не знаю, как поступить, — тихо призналась Гермиона, поджимая губы. Она действительно не знала, что делать. Женщина пошла на крайние меры. — Я ведь вижу, что ты очень добрая! Мне уже скоро шестьдесят, дай мне увидеться с внуком, поговорить с ним! Возможно, он убьёт меня, чтобы отомстить, но… Гермиона перебила её. — Учитывая его характер, такой вариант никак нельзя исключать, и я не шучу, — попробовала испугать миссис Риддл Гермиона, но та не поддалась. Наоборот, даже заговорила ещё быстрее, словно боясь, что куда-то не успеет: — Я просто хочу увидеть его. Скажи, он похож на отца? Гермиона не колебалась. — Точная копия. Женщина улыбнулась. — Это чудесно! Я уже не могу ждать, Гермиона! Поехали быстрее, как можно быстрее! Гермиона изумилась. — Но мы не можем так просто… Отчаявшейся бабушке было всё равно. Она нетерпеливо махнула рукой. — Можем, ещё как можем! Только быстрее, прошу! В конце концов она сдалась, не в силах вытерпеть этот умоляющий взгляд. Гермиона устало вздохнула и сказала: — Тогда, можем быть, стоит хотя бы предупредить Ваших родных, чтобы они не беспокоились? — сомнением спросила девушка. У миссис Риддл затряслись руки. — Ничего, переживут как-нибудь! Умоляю, Гермиона! Гермиона знала, что никто не простит себе, если эта женщина пострадает, но понимала, что она наверняка будет мучиться до конца своих дней, если не поведает внука. — Хорошо. Но я предупредила Вас, — заметив полное отсутствие какой-либо реакции, девушка протянула женщине свою ладонь. — Берите меня за руку. Миссис Риддл бесстрашно взялась на хрупкую ладонь, и их завертело в бешеном круговороте.