Вселенная разбегается бесконечно

II: «Три жизни»

Напейся как черт в свои семнадцать, и в Портленде тебе никто не скажет и слова против.

Мы идём вниз по Фландерс-стрит, удерживая за руки пьяного Алекса, который пару часов назад нашёл в парке закладку и полупустую бутылку виски. В городе, который славится обилием стриптиз-баров и всем таким незаконным, тебе не скажут что-то типа: «Парень, тебе семнадцать, ты не можешь пить». Тебе, скорее, эти копы, что следят за порядком в городе, виски-то и подольют.

И когда Алекс начинает вырываться из наших рук и орать на небо, мы думаем: «Что за хрень?». Он становится посреди дороги и, покачиваясь в разные стороны, поднимает голову, смотрит на луну и начинает орать:
— Ну ты и ебать!

Мы стоим. Джек шепчет Стэну, что наш друг совсем с дуба рухнул, что ему бы сейчас руки перевязать и быстро отнести домой, но Стэн отвечает:
— Да ну нет, ты чего, он же живёт на другой стороне города.

Алекс показывает средний палец луне и говорит:
— Да нахуй мы тебя исследуем вообще, бля-я-ять?

Я говорю ребятам:
— Может, он там не кокс нашёл, а что-то потяжелее?

— Что ты на меня смотришь так, старуха? Думаешь, я возьму свои слова обратно? А как тебе это? — Алекс отворачивается и спускает штаны, показывая задницу желтому диску в небе.

— Я надеюсь, что это был просто ЛСД, — говорит Алекса и хмурит брови, — если так, то он в безопасности.

Лунный свет освещает задницу Алекса, и я думаю о том, что Меган Андерсон сейчас многое теряет. Хотя бы потому, что парень приглашает её на свидание уже раз в пятый, а она отказывает. Говорит: «Ну, что поделаешь, Купер, мы просто не подходим друг другу, вот и всё. Ну вот пойдём мы с тобой прогуляться, и что дальше? Чем ты меня удивишь?».
А удивить он мог многим.
И когда Алекс уже вдоволь наорался на беднягу луну, он хрипит что-то вроде «Отсоси у меня», и мы говорим ему: «Алекс, где твои манеры?», а он оглядывается на нас и спрашивает: «О, ребят, а почему вы все в купальниках?»
Мы стоим в штанах и лёгких джинсовых куртках, потому что ночью в Портленде дует довольно прохладный ветер.
Алекс ухмыляется и говорит мне:
— Кстати, Хэрол, зачётная фигура.
В голове проносится мысль: «Хоть бы эта его галлюцинация была реальной».

Я смотрю на высокого Алекса, на его полуспущенные штаны и красивые руки, которые их держат, смотрю на разлохмаченные русые волосы и светлые глаза, зрачки которых расширены, и в которых отражается луна. Самые красивые глаза, которые мне доводилось видеть.
Да, Меган Андерсон точно упускает что-то очень крутое.