Вселенная разбегается бесконечно

III: «Здравствуй»

«Ты просыпаешься и будь этим доволен»
— Чак Паланик

— Что за чертовщина?

      Солнечные лучи светят прямо в глаза, прожигая их, и именно тогда я вспоминаю слова своей мамы о том, что нужно поменьше сидеть за телефоном и компьютером, иначе сетчатка глаза скажет тебе: «Было приятно познакомиться, но мне пора», и до конца своей жизни ты не сможешь отличить и пенёк от кота. Так вот, вспоминая её слова, я осознаю, что солнце мне сейчас сделает во много раз хуже, чем экран телефона. Сбрасываю одеяло, встаю, потягиваюсь и машинально включаю радио, которое стоит на моём столе. Мне подарила его на четырнадцатилетие Алекса, сказав, что в этом мире ну уж очень много прекрасной музыки, которую я обязана услышать. С тех пор я каждое утро включаю утренний эфир и наслаждаюсь музыкой. И вот, включив радио и настроив его на первую попавшуюся станцию, я услышала, как по комнате разнеслась спокойная музыка, которую я слышала много раз в детстве.

— Это «The Smashing Pumpkins», что ли? — спрашиваю я, и ответ не заставляет себя долго ждать.

      Музыка затихает, и мужской голос в приёмнике говорит: «Ну вот и подошёл к концу новый трек «The Smashing Pumpkins» под названием «Ava Adore», который взорвал все музыкальные чарты США. А сейчас перейдём к погоде. В Литтлтоне сегодня прекрасная погода, дождей не предвещается, кажется, лето девяносто восьмого года можно назвать самым благополучным за десятилетие...».

— Какой ещё Литтлтон, блять, я же в Портленде, идиот. — Я стою и пялюсь на этот чёртов приёмник, стою без эмоций, обрабатываю информацию, и каждый раз мой мозг выдаёт мне ошибку. Будто ты — ребенок, который только выучил таблицу умножения, а тебе дают задачку из тригонометрии со словами «Ну, решай», и ты сидишь, пялишься в этот листок с задачей и не понимаешь, что происходит. Так и я сейчас.

— А теперь к новостям: Президент США Билл Клинтон дал показания большому жюри о своих отношениях с Моникой Левински.

— Да заткнись ты, блять!, — кричу я на приёмник и выдираю шнур из розетки. Наконец радио замолкает.

      Либо я схожу с ума, либо это осознанный сон. С осознанными снами всегда так: ты не знаешь, сон это или реальность, и в конце концов тебе начинают чудиться страшные вещи и ты умираешь. Ну ладно, не умираешь, в худшем случае — сходишь с ума. И потом ты даже не можешь отличить, живешь ты по-настоящему или это какой-то очень реалистичный сон. Я стою и начинаю нервно пересчитывать пальцы, тыкать пальцем в ладонь. «Лишь бы только всё это оказалось сном», — думаю я. Но пальцев десять, а ладонь всё чувствует в нормальной мере, и всё происходящее вокруг меня подчиняется земным законам: палец не проткнул ладонь насквозь, а радио не продолжило работать.