Боже, храни Короля

III

secret garden — awakening

      Время шло слишком быстро.
      Тэхён начал отсчитывать дни в тот самый момент, когда врач, покинув покои Короля, лишь молча покачал головой и скрылся в темноте длинного коридора, освещаемого парой свечей. С каждой неделей отцу становилось всё хуже и хуже; дела постепенно ложились на плечи сына, и он был отчасти благодарен соседней империи, которая вдруг затихла, будто бы и вовсе перестала существовать. Принц просыпался в поту каждую ночь, выходил в коридор, босыми ногами шлёпал до королевских покоев и, сидя под дверью, прислушивался к сиплым вздохам из-за приоткрытой двери, сдерживая душащие горло слёзы. Молился, чтобы война не началась.

Было сложно держать угасающего Короля за сухую ладонь, прижиматься к ней губами и засыпать так, усевшись прямо на львиной шкуре. Отец шёпотом хрипел, рассказывал истории, давал нравоучения и подсказки, которые, по его словам, должны пригодиться будущему правителю. А Тэхён его не слушал. Не мог. Ему просто хотелось закрыться от всего мира, зажмуриться, зажать уши и пропасть на какое-то время; спрятаться в груде подушек, одеял и не знать печалей и забот. Не вспоминать о сгоревших деревнях, о чужестранцах, заточенных в темнице под замко́м, о самочувствии отца и о том, что скоро придётся взойти на трон.

      Единственным человеком, кому Ким младший искренне благодарен, был Чанёль, который буквально вытаскивал его из грязи, уныния, разочарования. Советник всегда держался рядом, умело помогал справляться с приступами, иногда рассказывал о весточках с границ, оттуда, где богатые леса Леодрафта граничат с ледяной рекой Праосвен. Правая рука Короля за эти несколько месяцев научил его многому: теперь принц был способен драться на шпагах, немного владел мечом, пару раз даже выиграл рукопашный бой и научился, наконец, играть в ненавистные шахматы, которые так любил отец.

      Одним холодным вечером, когда конюхи и служанки начали плотнее запирать хлева, а поля — постепенно покрываться инеем, Тэхён, гремя резными фигурами в большой коробке, позвал Бэкхёна поиграть перед сном. Двое засели в золотом зале, прямо посередине, на блестящем полу — Бёну было плевать, да и принца это тоже не особо волновало. Советник бесшумно наблюдал за ними в стороне, водя свечой над мятой бумагой и молча читая. Принц, натянув на кулак рукав длинной рубахи, увлечённо следил за ходом игры, поглаживая фигурку Короля. Бэкхён лежал на животе, чуть ли не клевал носом, но продолжал запоминать ходы. До того самого момента, пока в темноте не раздались шаги.