Рождённая дважды

Нетронутая

Свежий обнимающий ветерок... Многоцветные болтливые листья, обсуждающие каждого, кто попал под их тень... Ленивые откормленные птицы, сросшиеся с насиженными местами... Свежескошенная трава, расстроенная своей новой стрижкой... И человек... Осторожно присевший, боящийся нарушить этот гармоничный послеобеденный отдых больничного сада, человек...

Он оглядывается вокруг, втягивает приветственную порцию ласкающего ветра и, словно получив молчаливое согласие, облокачивается на многолетний ствол, с жадностью набрасываясь на воспоминания о прошедшей ночи.

- Чтооооо это с ним?.. – с каким-то холодным презрением прощебетала одна из птиц. – Потерял что ли кого-то?

- Да что тебе все не сидится спокойно?! – с неохотой и легким возмущением ответила вторая. – Может, наоборот, нашел?.. Нам какое дело?

Вторая птица была права. Нашел... Человек нашел свое будущее, обронённое сорок лет назад трясущимися от страха руками. Будущее, которое казалось ему навеки утерянным, отобранным, украденным. Оно встало перед ним вчерашним вечером. Вышло вдруг из уст женщины, в которую он теперь уже на автоматическом режиме не останавливаясь влюбляется. Он потерял свое сердце в ее пятнадцатилетних танцующих локонах. Она казалась ему тоньше невесомой шелковой ткани. Такой и была. Боясь навредить ей, он выпустил ее из рук. Думал, что больше никогда не сможет прикоснутся к такой нежности. Так и было. Много лет спустя он встретился с ее испепеляющим взглядом. Озорные локоны тонко натянутыми медными струнами заплелись в строгий пучок. Нежность ладоней стерта крепкими мужскими рукопожатиями. Ее ли он любил все эти годы? Её... Её... Дотронувшись до этих уже таких чужих рук, он потерял свое сердце снова. Он глубоко любил ее повзрослевшую, не смея мечтать, что она сохранила для него хоть каплю той нетронутой пятнадцатилетней нежности. Так оно и казалось. Но вчера... Вдруг освободившаяся, очнувшаяся, выпущенная после сорокалетнего плена, невесомая, тревожная, смеющаяся нежность упала в его оцепеневшие от неожиданности объятья. Она сохранила себя нетронутой... Сохранила право этой первой любви на попытку стать единственной... Сохранила себя юной для того, кто так к этой юности и не смог приблизиться. А вчера... Вчера вечером все прожитое бремя испарилось в непрекращающихся поцелуях.

- Али Рахмет! Ауууу! – вдруг прозвенело у него в ушах. – Ты спишь что ли?

Али Рахмет испуганно оглянулся и, увидев рядом господина Кемаля, облегченно вздохнул: