Рождённая дважды

Я сберегу тебя...

Маленькие чукуровские муравьи бросили сегодняшним утром свои никогда не заканчивающиеся труды и устроили столпотворение у резной скамьи, установленной у особняка Фекели несколькими днями ранее. Выстроившись в хаотичную конструкцию, запрыгивая друг другу на спины и шумно переговаривая, они пытались разглядеть хозяйку шелковой ткани, переливающей всеми существующими цветами и небрежно касающейся холодной каменной поверхности.

-Что это за красота такая? - начал один из самых болтливых. – Никогда в этом холодном особняке не было столько цвета. Что произошло, пока нас здесь не было?

- Посмотрите, посмотрите! Какая красивая гладкая кожа проглядывает из-под ткани, каждый раз, когда ветерок пытается с ней поиграть. Женщина, кажется, очень благородна. Видно скачет всю жизнь беззаботно по летнему солнцу и забирает весь его свет в свою изнеженную кожу. – прокричал один из самых молодых.

- Я сейчас заберусь к ней и попробую разглядеть, кто же она! – прошептал один из самых проворных и со скоростью рванул подниматься по резным деревянным узорам.

Почувствовав на ноге легкое покалывание, Хюнкяр опустила свои глаза и увидела крохотного муравья, так отчаянно и самоотверженно пытающегося покорить ее отдыхающие ноги. Осторожно взяв его на руки и широко улыбнувшись, женщина прошептала:

- Ах, дружочек! Пришел навестить меня? Где твоя семья, вы ведь никогда не ходите в одиночку, – Оглядываясь, опуская ноги на землю и наклоняясь к суетливо забегавшей муравьиной стае. – А, вот и вы! Что такое?! Что за шум вы здесь развели? Ну, хоть разочек можно мне просто посидеть на воздухе и отдохнуть, а?!

Бесконечно шумящий рой вдруг замер, узнав знакомый изумрудный блеск и такой ласкающий тембр голоса, простиравшиеся годами над чукуровскими полями под палящим солнцем. Посмотрев друг на друга и сползая со спин самых выносливых, муравьи лишь слегка поклонились, собрали свои разбросанные запасы и отправились продолжать свой трудовой день.

-Ну, хоть кто-то в этой жизни обрел заслуженный покой! А мы ведь и представить не могли, что под этими высокими грубыми сапогами, обошедшими каждый кусок нашей плодородной земли, скрываются такие стройные и красивые ноги. Эх, век живи – век учись! – вымолвил на прощанье один из самых мудрых.

Хюнкяр, расплываясь в широкой улыбке и провожая своих нежданных гостей взглядом, обратила внимание на лужайку, расположенную у дома. Ослепляющий насыщенностью зеленый покров распростер свою безусловную власть над каждым сантиметром еле проглядывающего чернозема. Хюнкяр, привыкшая к свету и цвету, царствующим в особняке Яманов, глубоко вдохнула, втянула успокаивающую «зелень» в протяжно дышащую грудь и закрыла глаза. Над пустеющим зеленым ковров защебетали райские птицы. Нежные капризные растения, спустившиеся по ангельским облачениям, украсили одинокие травинки своими сочными цветами, маленькие проворные пчелки бросились снимать такую долгожданную пыльцу, а Хюнкяр, заглядевшись в себя и уйдя в эти манящие грезы, сидела и улыбалась.