Глубокое угольно-черное полотно чукуровской ночи рассеивается воздушными, ангельски чистыми лучами первого утреннего света. Они скользят по шумящей от встречи с колким ветерком листве, приветствуя и успокаивая, продолжаются на влажных лепестках цветов, отпивая свежую росу и отражаясь в ее хрустальном одеянии, запрыгивают на черепицы крыш, освещают запылившиеся за ночь следы на стеклах и пробуждают жизнь во всем живущем...
- Смотри-смотри! Кто это там?! – светя на раскрытое окошко в кабинете господина Фекели и пытаясь разглядеть улыбку, встречающую это их утреннее сияние с такой неподдельной радостью.
- Ну ты что, совсем перегрелся?! – отвечая на глупый интерес своего «небесного» друга, вбирая в себя еще больше света и опускаясь на нежное женское лицо. – Это ведь жена того господина! Я каждое утро пытаюсь пробраться к ним, у них так тепло всегда!
- Кажется, что не просто тепло, а жарко! Они же раздетые! Стыдно ведь! – прерывая свою романтичную спутницу и размахивая поблескивающими руками.
- Эх, ты... Глупый лучик! Это тебе стыдно, потому что ты подглядываешь... Это твой стыд! Он точно им не принадлежит! Они всего лишь любят друг друга, никому не мешая и никого не беспокоя... Ты сиди тут на дереве, а я пошла! – вспыхивая страстно, проскальзывая внутрь и опускаясь на обнимающиеся силуэты.
Лицо госпожи Фекели становится еще нежнее, а руки, все это время беспрерывно ласкавшие волосы супруга, перемещаются на теплое солнечное сияние, разлегшееся на его груди. Она проводит по нему кончиками своих дрожащих пальцев и прикрывает глаза, воспроизводя в сознании прожитое в уходящей ночи желание и растворяя его в этой утренней невинной чистоте...
- Однажды... - прикрывая глаза в ответ на прикосновения любимой женщины и глубоко вздыхая. – Однажды... во время одной из наших паломнических поездок моя покойная жена... То есть... Рана... остановила меня у выхода из мечети. По ее глазам я понял, что она собирается задать мне те вопросы, от которых я так долго убегал... Мы... Мы присели на лестнице у закрытого входа. Хюнкяр, ты знаешь, - поднимая взгляд на мирно улыбающуюся и продолжающую свои ласки женщину. – Она ни слова не произнесла... Молчала... а я помню каждое свое слово... каждое... «Потому что когда я дотрагивался до ее ладони, я чувствовал, что я дотрагиваюсь до самого прекрасного, что есть во мне самом... Когда она смотрела на меня, слегка смущаясь, я видел в ее изумрудных глазах - глаза Бога... Моего Бога, Рана... Рядом с именем моего Бога я мог произнести лишь ее имя... Прости меня, но лишь Аллах может отнять то, что было даровано его щедрыми руками. Он отнял у меня любимую, но оставил мне ее любовь... И я... Я никогда от этой любви не смогу отказаться...»
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Рождённая дважды
FanfictionЯркий солнечный луч обжигает уставшее лицо госпожи Яман. Ее нежная кожа давно стала холстом, которого касались кисти самых искусных художников. Сколько тайн хранят эти случайно рассыпанные на щеках веснушки? Какая боль стоит за мелкими морщинками, т...