Рождённая дважды

Ты всегда так долго засыпаешь?

Хрустальный звон встречающихся бокалов перемешивается с искренним смехом, возгласами, обрывающимися нотами праздничных фанфар, дребезжащим танцем камней и бисера на шелковых, бархатных, атласных отрезах вечерних дамских туалетов. Разноликие мужские платочки, готовящиеся к соприкосновению с чистыми слезами спутниц их хозяев, заметно скучают, выглядывая из карманов и шпионя за захватывающими событиями внезапного праздника. Отчаявшиеся аданские мужчины, проигравшие своим ослепительным дамам все возможные праздничные конкурсы, уединяются в уголке и, судя по неожиданно нарастающему веселью и крикам, компенсируют свое поражение сверкающими горячительными напитками. Один из вдоволь утоливших жажду кавалеров, потеряв все возможные контуры своего силуэта и доведя резкость в глазах до минимального уровня, подался в сторону переливающей всеми цветами и оттенками, смешавшей невероятные экзотические запахи женской половины зала. Переваливаясь с ноги на ногу, опираясь о случайно попавшихся в этот пьяный плен официантов, мужчина замечает невероятное золотое свечение, начинающееся в прожилках медных волос и заканчивающееся на тоненьких ниточках на щиколотках. Все, что бегает, пьет, бесконечно шевелит губами вокруг этого слепящего света смешивается в единообразный фон и покрывается тягучей пеленой. С каждым шагом сияние размывается, золото осыпается на появляющиеся оголенные участки тела, вышитые натуральными камнями линии платья, смыкающиеся на тонкой шее и продолжающиеся лишь чуть выше линии талии, подчеркивают манящую природную красоту и обнажают спину, вдоволь вобравшую обжигающие лучи аданского солнца. Не видя и не осознавая ничего больше, кроме этой дурманящей плоти и энергии, забирающей опьяненное дыхание, мужчина подбирается ближе и сжимает руками испуганные женские плечи, пытаясь захватить как можно больше живых участков. Внезапный женский крик собирает вокруг всех участников праздника и замыкает в кольцо случайную жертву и сошедшего с ума, совершенно одержимого обидчика.

- Пропустите, пропустите же меня! – кричит Али Рахмет, пытаясь пробиться сквозь толпу и силой расталкивая особо упрямящихся. – У меня там жена! Пропустите, там моя жена!

Гости, узнавшие во взволнованно мечущемся мужчине господина Фекели, вежливо расступаются и открывают вид на леденящую картину: Хюнкяр, трясущаяся и плачущая, обнимает себя за плечи, переступая с ноги на ногу и смотрит на практически бессознательного «насильника», оттаскиваемого от женщины группой возмутившихся гостей. Али Рахмет, моментально осознавая произошедшее бросается на бормочущего под нос мужчину, вырывает его из рук толпы и, сжимая за горло, ударяет о каменную стену. Гости, желающие предотвратить конфликт, способный обрести катастрофические масштабы, пытаются ухватить Фекели за плечи, но обжигающий, сродни звериному взгляд, останавливает их на полпути и заставляет замереть.