Рождённая дважды

Не могу определить где там он, а где она...

Глубокая синяя ночь. Распахнутые ветром двери особняка Яманов, выпускающие темноту уснувших комнат. Мужские крики. Грохот разлетающихся осколков. Буря. Синяя буря, нарастающая в пьяной груди и накрывающая своей страшной силой остатки сердца. Сердце уменьшается на глазах. Вихрь нарастает и передает свою сжигающую синеву пламени огня в камине. Пламя кажется безжалостным и жадным. Смотрит по сторонам и требует жертвоприношения. Долго ждать не приходится. Изуродованная пьяными конвульсиями мужская рука тянется к нежным женским ладоням, прижимающим к груди маленький коробок. Ладони нехотя раскрываются и выпускают то, что помогает дышать и напоминает о жизни. Молчание. Первым идет фотография со смеющейся девушкой и смущающимся молодым человеком, осторожно касающимся краем мизинца ее девичьей руки. Синева пламени загорается яркой вспышкой, довольно смакуя лакомый кусочек. Кадр темнеет. Улыбка покрывается рассыпающимся углем и моментально сжимается.

- Смотри! Смотри, как горит твоя любовь! – довольно выкрикивает мужчина и заливается злобным хохотом. – Я все сожгу! Тебя сожгу! Сердце твое сожгу! – сжимает зубы и подходит к онемевшей от отчаянья женщине. – Думаешь, ты нужна мне? Знаешь, сколько красавиц побывало в моей кровати? Даже в этих горящих дровах больше страсти, чем в тебе! Я никогда тебя не хотел! Запомни это навсегда!

- Почему же ты женился на мне?! – не выдержав больше этого натиска, громко и протяжно кричит женщина. – Почему проклял каждый мой день?! Делай все, что хочешь... Ночуй там, где хочешь... Напивайся, убивай себя... И знай! Ты совершенно мне безразличен!

- Аааа... безразличен, значит... Ну-ка, давай проверим! Забыла, кому принадлежишь? – подрываясь с места и бросая ее отчаявшееся тело на диван.

- Ааааай! – раздается в темной гостиной, следом за громким ударом руки о резную ручку дивана. – Животное! – кричит скорчившееся от боли женское лицо и открывает глаза.

Ласкающий ночной ветер, проникший в полураскрытое окно оседает на растерянных изумрудных зрачках. Женщина оглядывается и обнаруживает себя в своей мягкой кровати, хранившей ее одиночество долгие и долгие годы. Судорожно вдыхает, теряется и испуганно опускает взгляд на руку, ожидая синеющего следа от ушиба. Рука послушно поднимается к лунному свету и оживляет воспоминания о пережитой ночи, оставшиеся в алых следах, так и не успевших согнать с себя смущенную краску.