Рождённая дважды

Ты нужна мне, как женщина...

Вечер пятницы, настигший старую площадь Аданы, принес с собой не менее старых друзей Али Рахмета, настойчиво желающих праздника и теплой встречи. Во дворе одного из самых гостеприимных особняков разожжен мангал и разлит ракы. Его дурманящий анисовый аромат опьяняет сердца и мысли, требует наполненных драмой песен и свежих закусок. Закуски подоспевают неожиданно, застав своих «адресатов» врасплох и оставив на поплывших лицах следы сомнения. Золоченые подносы с соленьями, свежими сырами и фруктами, муссами и хумусами укладываются на стол и игнорируют совершенно потерявшихся мужчин, пытающихся хоть как-то внятно сформулировать свой вопрос.

- Можете не утруждаться, Али Рахмет бей! – останавливая привстающего Фекели.- Это – приказ госпожи. Старшая госпожа приготовила все сама и попросила передать, что не могла оставить гостей любимого мужа без внимания.

- Машаллах, Фекели! Вот это и называется настоящая хозяйка! Какая женщина! Я, конечно, был наслышан, что у жены твоей ум, как у шайтана, но это даже для меня сюрприз! Вот вроде бы и мальчишник у нас, а эта женщина все равно на него попала! – заливаясь и похлопывая по плечу Али Рахмета.

- Ради Аллаха, Бесте! Что ты несешь?! Моя жена и на секунду из моего сердца не уходит. Ей не нужно предпринимать никаких для этого мер... Моя Хюнкяр – корона на моей голове!

- Аллах-Аллах! Корона, значит! Ну, посмотрим тогда, что ты на это скажешь! Эй, Серкан! Запускай девочек!

В какие-то доли секунд старинный особняк, хранящий в себе сотни лет фамильных традиций и историй, наполнился запахом дешевого парфюма. Что-то едкое, перемешанное со спиртом, повисло над воротами и рассеялось по двору. Яркие кружева, вульгарные узоры на чулках, пропитанные чем-то вязким вызывающие шиньоны осквернили одним лишь видом сдержанные стены фамильного дома Бесте, совершенно не подозревающего глубины своего малодушия.

- Бесте, Джеляль?! Аскер?! Вы... - нахмуривая брови и повышая голос. – Вы что наделали такое?! Как вы могли позвать сюда этих женщин?! Они же в дочери вам всем годятся! Какой позор! Какой же позор! – хватаясь за голову и моментально выходя из-за стола. – Аллах, как я в глаза своей красавице посмотрю?..

А красавица его в этот момент стояла за кованными воротами и внимательно наблюдала. Увидев совершенно разъяренного мужа, размашистыми шагами направляющегося в сторону сада, она подала знак охране и осторожно переступила через порог. Али Рахмет казался совершенно потерянным и разбитым. Он стоял посреди темного ночного сада, оперевшись лбом о ствол кипариса и причитая неразборчиво под нос. Услышав уверенные шаги, сопровождающиеся отстуком каблуков, он отчаянно прокричал, даже не обернувшись: