Рождённая дважды

Мать, не ставшая женщиной

Золотисто-янтарное аданское солнце, набравши огненного жару, крадучись подобралось к зениту. Утомленный бесконечным потоком посетителей охранник постепенно сползал по руке, некогда подпиравшей его подбородок. Больничные повара гремели кастрюлями с безжизненными, бесцветными, очевидно тоскующими по манящим и сочным кусочкам мяса, бульонами. Сотрудники, разносящие еду, аккуратно раскладывали обеденные приборы на каталке, чтобы придать этой депрессивной картине, хоть какой-то привлекательный вид. Санитары суетливо бегали по палатам, создавая видимость активной работы. В операционной, давно привыкшей к молитвенному шепоту у дверей, все также удручающе неизменно велась схватка за чью-то жизнь, а в палате... В палате, отделенной от этой «линии фронта» несколькими метрами бетона и строительных смесей, двое - нежно обнимались. Невозможно было разобрать где заканчивается один и начинается другой. Их тела, казавшиеся всем такими совершенными, вдруг поняли, что всю свою долгую жизнь таскались по земле разорванными, ополовиненными. Все эти вихрем пронесшиеся за спинами влюбленных годы, казалось, обрели свой смысл лишь сейчас, когда два сердца, скрытые за натруженными мышцами и тонким кожным покровом, наконец, смогли коснуться друг друга.

В какой-то момент в палату ворвалась юная санитарка и громко, по-юношески порывисто выкрикнула:

- Господа, отвечайте скорей, будете ли Вы обедать?

Хюнкяр, блаженно отдыхающая на плече Али Рахмета, лишь повернула голову, с безразличием взглянула на девочку и немедля ни секунды вернулась обратно на согретое плечо.

- Аллах-Аллах, странные какие! – пожав плечами произнесла санитарка и помчалась дальше выполнять свою важную миссию.

- Хюнкяр, может ты приляжешь?.. – словно очнувшись прошептал Али Рахмет. – Я немного расчувствовался и забыл, что ты еще очень слаба.

- Мне конечно не хочется, милый, но все же ты прав.

Пытаясь вытянуть себя из рук Али Рахмета, Хюнкяр вдруг осознала, что тело ее внезапно обмякло, а все совершенные этим утром движения немного ухудшили ее самочувствие.

- Али Рахмет, помоги мне лечь, пожалуйста, у меня все конечности словно ватные.

- Ах, Хюнкяр, какой же я эгоист! Давай... Иди ко мне... Осторожней... - нежно приподнимая женщину и кладя на подушку. – Вот так, дорогая, тебе удобно?