В компании Фекели сегодня очень шумно – вернулась госпожа. Вернулась и принесла с собой вихревые потоки отчетов, проверок, расчетов, смет и замечаний. Эти суетные вихри проникли в самовольно вышедшие в «не очень заслуженный отпуск» кабинеты и обрушились на беспечный, никакими аргументами не подкрепленный покой. Сошедшие с ума от количества наносимых им «ударов» печатные машинки, стирающиеся в погоне за необходимыми документами сменные туфельки, выскальзывающие из рук от неожиданности рабочие материалы, повышенные тона, пугливые перешёптывания и жизнь - в самом активном ее проявлении.
- Аллах-Аллах, что у нас происходит? – недоумевая и оглядываясь по сторонам, произносит Фекели. – Айсель, дочка, что это за стихийное бедствие? – обращаясь к секретарю.
- Али Рахмет бей, Вы ведь и сами знаете, что у нас только одно стихийное бедствие, - нервно смеясь и прикрывая лицо руками, - наша и Ваша горячо любимая госпожа Хюнкяр.
Девушка была права. Ему, как никому другому, было это известно. Каждый раз, когда в его умирающем от скуки пространстве появлялись признаки жизни, он знал – следом идет его любимая женщина. Хюнкяр была госпожой от природы, от самых глубоких и вросшихся корней. Тонкие благородные черты лица, неповторимая стать, присущая лишь особам с врожденной претензией на что-то «царское», безупречный вкус и манеры, способность быть всегда «к месту», выверенное чувство справедливости и порядка и, наконец, сердце... Сердце госпожи было соткано лоскутами из совершенно не похожих, а временами даже противоречащих друг другу качеств. Чуткость и жесткость, милосердие и равнодушие, способность глубоко любить и также глубоко ненавидеть, умение признавать свои ошибки и смелость идти на риск, совершая их. В этом и была ее особенность – она могла уравновесить все, что оказалось по краям... Все, что стояло по обе стороны... Иногда ее саму немного «сносило» к тем или иным крайностям, но как же красиво она из этих крайностей выбиралась. И как же восхищался ею тот, кто не мог и на секунду оторвать от нее своих влюбленных, черных как горький турецкий кофе глаз. Эти глаза искали ее и сейчас, судорожно пробегаясь по этажу и заглядывая в каждую дверцу, однако след ее проявлялся лишь в шумной рабочей суете. В какой-то момент, последовав за координатами сердечными, глаза подались в сторону зала заседаний и моментально округлились, услышав строгие замечания любимой женщины, произносимые на максимально повышенных для нее тонах.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Рождённая дважды
FanficЯркий солнечный луч обжигает уставшее лицо госпожи Яман. Ее нежная кожа давно стала холстом, которого касались кисти самых искусных художников. Сколько тайн хранят эти случайно рассыпанные на щеках веснушки? Какая боль стоит за мелкими морщинками, т...