Рождённая дважды

Сгораю по тебе...

Одинокий вокзал Аданы. Одинокий мужчина сидит на все еще не проснувшемся перроне и перебирает четки. В глазах его глубокая тоска, но каждый раз, когда он подносит  маленькие стеклянные бусины к своим высохшим губам, эта зеленая тянущая тоска начинает сиять и приобретает необъяснимый для проходящих мимо сотрудников, но такой понятный ему самому изумрудный оттенок. Мужчина не произносит ни слова, не реагирует на недопонимающие вопросы местных дворников, не улыбается и, кажется, не живет... Но... Каждый раз, когда он поднимает глаза на стальные рельсы, так терпеливо ждущие своих гостей, его лицо преображается.

- О, Аллах... Дай мне еще немного терпения, - шепчет он в воздух и отправляет свою просьбу в пробуждающееся небо. - Еще совсем немного терпения...

Всемогущий Аллах отвечает ему мгновенно, подгоняя ленивые лучи и отправляя их на протянутые руки. Скучающие ангелочки на четках освещаются внезапным золотым светом и слепят глаза своего хозяина, настраивая на долгожданную радость и еще более долгожданную встречу. Мужчина прикрывает лицо ладонями и протяжно выдыхает. Ему отчетливо слышен грохот приближающихся колес, голоса внезапно засуетившихся встречающих, возмущение ветра, бьющегося о железный корпус поезда, но страх... Страх ошибиться... Страх обмануться... И, наконец, страх не увидеть вновь - оказываются сильней...

- Господин, подвиньтесь, чего встали на дороге?! - раздраженно протягивает женщина, пытающаяся пробраться к уже выпускающему свой пар вагону.

Пронзительный голос выводит мужчину из забытья и усиливает нарастающее биение в сердце. Глубокий вдох... Осторожно раскрывающиеся глаза... И...

- Аллах... - шепчет он, встречаясь с улыбающимся взглядом за стеклом... - Слава Аллаху... - еле протягивая и сдерживая удушающую тоску, рвущуюся на волю через короткие обрывающиеся звуки, походящие на стоны. - Красавица моя... Моя... Ах... Моя Хюнкяр... - подбегая к вагону и прикасаясь к ладоням любимой через холодное стекло.

-Любимый... - еле слышно шепча и оставляя на окне теплые следы своего дыхания. - Единственный... единственный мой... 

Вместе с этим влюбленным дыханием замирает время. Замирают люди, стоящие по обе стороны закрытой двери вагона. Замирают микрофоны, громкоговорители, рейсовые автобусы. Замирают звуки и запахи, голоса и перешептывания. Замирает тесто в котле для фирменных вокзальных симитов. Тележки, баулы, чемоданы. Объятья, слезы, биения сердец. Замирают...