— Марля, — Чонгук ускоряется. — Нравится?
— Остановись, — Тэхен с силой сжимает ладони в кулаки. — Не могу. Это слишком.
— Неправда, врунишка. Это невероятно приятно, так ведь? Чувствуешь это? Влажность ткани и ее рельефность? Скажи, приятно?
Тэхен протяжно мычит в ответ и, закусывая алые губы, прогибается в пояснице.
Чонгук вновь помогает парню немного приподнять бедра, чтобы ему самому было удобнее подбираться к чужой плоти, и, коротко улыбаясь, начинает беспрерывно натирать чувствительную головку омеги обмотанной марлей ладонью.
Тэхён мгновенно выходит из себя.
Он крепко жмурится, не в силах больше наблюдать пугающую тьму перед глазами, и кошкой выгибается в спине, желая все же уйти от невозможной стимуляции, но альфа не позволяет — удерживает свободной рукой за бока и все трет и трет пунцовую головку, с которой натуральным ручьем принимается капать предэякулят.
Тэхён течет везде.
Спустя несколько секунд из его дырки с хлюпаньем выпадает пробка, и вниз по бедру бежит первая струйка густой смазки.
Чонгук благосклонно собирает ее парой пальцев, загоняя после обратно в отверстие, и Тэхен, чувствуя две скромные фаланги, на мгновение проникшие в него, вскидывает бедрами и грубо требует:
— Еще.
— Нет, — отрезает в ответ Чонгук и вновь накрывает головку ладонью с марлей.
Тэхён хнычет — капризно, низко и развязно, — но Чонгук не ведется.
Касания становятся невыносимыми.
Тэхен превращается в оголенный провод, извивающийся в руках под воздействием бегущего по всему телу электрического тока, и дрожит каждый раз, когда Чонгук неожиданно дотрагивается до его бедер или талии.
