— Херово, значит, ты оргазмы контролируешь, сутенер, — лукаво смеется Тэхен.
— У меня ремень кожаный лежит в ящике — я тебя сейчас реально выпорю, сука ты такая, — Чонгук грубо разворачивает лицо омеги на себя и продолжает шептать в его губы. — Играться сюда пришел? Ты — текущая со всех щелей блядь, лежащая в запертой комнате с альфой с гоном.
Ты не в том положении, чтобы шутки шутить, так что будь осторожнее, понял?
С губ Тэхена слетает прежняя улыбка.
Он гулко сглатывает, чувствуя огненное дыхание на собственном лице, и тянется вперед за желанным поцелуем, но его небрежно отстраняют от себя и совсем отдаляются.
— Не заслужил.
Чонгук тяжело поднимается с кровати и, шатаясь, уходит в самый угол комнаты.
Его запах усиливается — это замечают они оба, — он распространяется на все помещение и пронизывает собой черные стены.
Тэхен сходит с ума.
Альфа, ублажающий его сегодня, опасный и совершенно потерянный в тяжелом гоне.
Такого нужно бояться, и Тэхен боится, однако боится так страстно и горячо, что возбуждается от грубости и пренебрежения прокаженным девственником, коим уже давно не является.
Чонгук чувствует, как омега вблизи бесстыдно течет от него — злого и раздраженного, — и сам заводится до состояния, которое контролировать уже не в силах.
Он стягивает с себя насквозь влажное белье и хватается за основание члена, колом стоящего вот уже несколько часов.
Ему нужно кончить.
Нужно хоть немного расслабиться, иначе он просто не сдержится и в действительности причинит боль парню, которому боль причинять совсем не хочет.
