— Почему?
— Я не знаю, кто ты.
Они потерянно смотрят друг на друга.
Чонгук наконец освобождается от пелены, навеянной гоном и случившейся сцепкой, и шумно дышит, стараясь привести себя в порядок.
Тэхен, замечая сверкнувший на щеках альфы румянец, устало улыбается и нежно гладит его по плечам, помогая успокоиться.
Просто дает понять, что все в порядке.
Чонгук его за это ласково целует.
— Прости, — он нашкодившим щенком трется лбом о ключицы омеги. — Это инстинкты.
— Ничего страшного, — Тэхен ведет ладонями ниже, к тонкой талии. — Можешь немного затянуть нас на кровать? У меня спина так затечет.
— Сейчас.
Чонгук аккуратно обнимает его и, приподнимаясь, медленно ложится на спину.
Тэхен садится верхом и недолго вертится на крепких бедрах, чтобы удобнее устроиться на месте.
Морок, окутавший их двоих еще пару часов назад, отступает.
Щурясь, они старательно рассматривают их лица, цепляют новые черты и коротко улыбаются, когда встречаются друг с другом взглядами.
— Ты красивый, — глухо шепчет Чонгук, тепло устраивая ладони на ягодицах парня. — Я еще в метро заметил.
— Я почти не запомнил тебя, — Тэхен упирается в его грудь руками и склоняет голову вбок. — Ты так быстро передал мне записку, пробормотал что-то и сбежал. Твое лицо даже не сохранилось в памяти.
— Все было хорошо сегодня? Тебе понравилось?
— Да, спасибо.
— Это моя работа.
Они хрипло усмехаются.
Тэхен обессиленно ложится на альфу, удобнее утыкается лицом в крупное плечо и с наслаждением закрывает глаза.
Его продолжают ласково поглаживать по спине, и он, чувствуя накатывающий на сознание сон, полностью расслабляется.
Узел внутри больше не тревожит — наоборот, он ощущается чем-то правильным, критически нужным и теплом своим греет все тело Тэхена, так сладко растекающегося по Чонгуку.
— Жаль, что это последняя наша встреча, — бормочет он на грани слышимости. — Но мне правда было очень, очень хорошо.
Чонгук с улыбкой следит за тем, как омега на нем благоговейно увядает, поглощаясь крепким сном, и сам прикрывает тяжелые веки.
