Неизвестно, сколько конкретно Тэхен провозился в ванной.
Ему давалось на подготовку целых полчаса, так что он сидит в одиночестве еще несколько минут.
С его влажных кудрей падают капли воды — они леденят кожу плеч и груди морозными струями, в которые растекаются после приземления.
Тэхен ежится, цепляет пару пальцев на замерзших ступнях и вздрагивает, когда справа от него раздается совсем тихий щелчок дверного замка.
Теперь пути назад у Тэхена нет.
И этим он сейчас также более чем доволен.
Потому что альфа, который к нему заходит, вдруг пахнет оглушительно горько.
Потому что у альфы, который трахнет его сегодня, гон.
***
Чонгук не думал, что его третья попытка окажется успешной.
В первый раз записка почти попала в руки адресату, однако Чонгук выронил ее на полпути, когда его случайно толкнули на выходе прямо возле только открывшихся дверей.
Во второй раз бумажка была передана успешно, однако он прождал целую ночь в одиночестве, прежде чем все же понял, что к нему никто не придет.
На Тэхена он уже не рассчитывал.
Давал ему записку без надежды на продолжение, в пустом вагоне метро и с тихим «я чувствую, что должен помочь тебе, но ты можешь проигнорировать это».
Тэхен на его удивление не проигнорировал.
Чонгук давно работал в этом клубе.
С годами мир отважно терял прописные ценности, накопленные предками еще веками назад, а потому все больше омег и альф предпочитали классическим стабильным отношениям незначительные ночи, которые зачастую меняли их жизнь гораздо круче привычных свадеб и родов.
