Между нами лед

11

13 января, ледовый дворец. 22:10.

В небольшой комнате допинг-офицеры ждали Лису и Чонгука для сдачи проб. Там же стояла Хваса, помощник которой несколько минут назад доложил, что не нашел фигуристов в раздевалке. Тренер была удивлена подобной халатностью подопечных. И если Лисе такое она могла бы простить, то вот опытного Чонгука не узнавала совсем.
Через несколько секунд они буквально прибежали, часто дыша. Чонгук судорожно застегивал верхние пуговицы рубашки, а Лиса нервно приглаживала выбившиеся из прически пряди. Хваса бросила на них подозрительный взгляд. Они откатались больше чем час назад, но выглядели так, будто их прокат закончился только что.
— Чонгук, ты даже коньки не снял? — сорвалась тренер, когда Лиса села за стол, чтобы сдать кровь. — Где вы были? Что за безответственность?
Чонгук перевел взгляд на партнершу, ничего не отвечая Хвасе . Он понимал, что она права.
— Флажок захотелось? — продолжала ругаться тренер, напоминая Чонгуку о предупреждениях, которые получают спортсмены в случае неявки на допинг-пробы.
— Да, — огрызнулся Чонгук, не сводя глаз с партнерши. Лиса отвернула голову от своей руки, не желая видеть кровь, и встретилась взглядом с Чонгуком. Мужчина игриво подмигнул ей, едва заметно улыбнувшись. — В жизни нужно всё попробовать.
***
23:15.
Лиса лежала в своем номере и смотрела в потолок. Чонгук забрал у неё телефон и даже договорился на ресепшене о том, чтобы у неё в номере отключили телевидение. Мужчина желал максимально исключить её из информационного поля. Он знал, что всё медиапространство, связанное со спортом и фигурным катанием, сейчас утопает в обсуждении их проката. По своему опыту Чонгук был уверен, что перед произвольной программой лучше ничего не знать.

Сейчас Лисе было необходимо собраться с силами, мыслями и эмоциями, но она не могла прийти в себя. Два сильнейших потрясения, случившихся с ней сегодня, абсолютно лишали сна, несмотря на физическое изнеможение.
Когда Чонгук проследил, чтобы Лису никто не вывел из хрупкого психологического равновесия, для которого он с трудом смог создать необходимые условия, мужчина зашел в свой номер. Он позвонил Соён, предупредив её, чтобы та не беспокоила свою подругу. Одиночница переживала за Лису, так как видела их прокат и то, что было после, но была солидарна с Чоном и разделяла его методы.
Парникам было сложнее. У них, в отличие от одиночников, не было дня отдыха между короткой и произвольной программой. Они должны были выкладываться сразу на следующий день, и Соён оставалось только гадать, насколько это изнурительно. После первого проката ты чувствуешь себя выжатым до невозможного, а уже завтра нужно найти в себе новые силы и откатать ещё более тяжелую, долгую и насыщенную программу.
— Знаешь, — в конце их разговора вздохнула Соён, сидящая в своем номере. Тренер строго-настрого запретил ей выходить и велел соблюдать режим. Ей было запрещено идти на сегодняшний прокат пар, потому что было необходимо готовиться к своему старту, который будет уже завтра днем, но Лиса не могла пропустить прокат подруги, а потому сбежала и впоследствии получила за это. — Ты хороший партнер. Я знаю, что иногда ты бываешь редкостным козлом, но...
— В википедии прочла? — устало усмехнулся он.
— Да, — засмеялась Соён. — Это было где-то между «заслуженным мастером спорта» и «бронзовым призером Олимпийских Игр». А если серьезно, то я просто берегу свою подругу. И тебе, как оказалось, можно доверять.