Морально испорченная

Глава 48

Я крепко держу за руку Тэхена, пытаясь удержать его от глупостей, особенно когда другой мужчина все еще держит пистолет.

Я понимаю его страдания, но не потому, что тоже их испытываю, а потому, что осознаю последствия смерти Хименеса.

Но есть ли мне кого винить, кроме себя?

Когда Хименес привел меня в эту комнату, он был очень любезен и начал рассказывать мне о своих грандиозных планах по захвату Нью-Йорка. Он начал с рассказа, как ему удалось войти в доверие Сонам. Его отец, был чрезвычайно богатым человеком в Колумбии, тесно связанным с Эскобаром. Сами Сон уже давно укоренились в криминальном мире в Бостоне.

В частности отец Сон Джон, укрепил основу для их империи незаконных боев. Однако в какой-то момент у него начались серьезные неприятности с мексиканским картелем, который, по совпадению, также был врагом. Поэтому Соны попросили убежища у в Колумбии. Сам Хименес познакомился с Джоном еще в детстве, и они быстро сдружились. Так зародились близкие отношения, порожденные долгом. Хименес быстро воспользовался этим, когда захотел распространить свое влияние на Бостон и Восточное побережье. Используя многочисленные связи, которые он наладил в Принстоне, он собрал сеть от самых низких посредников до самых высоких государственных чиновников.

Список, который отец так тщательно оберегал? В нем была лишь малая часть людей, которые были должны Хименесу.

— Ключ к долголетию в этой жизни — руководить из тени, — гордо рассказывал Хименес. — Вы поступили умно, проверив фотоальбомы. — На мое небольшое «ах» он усмехнулся. — О, ты думаешь, я не знал? Это все вина разочарования моего сына. Он просто не мог держать рот на замке. Из-за его неосторожности нам пришлось ускорить все наши планы, включая избавление от Ли.

— Почему ты не избавился от альбомов, раз ты такой умный? — дерзко спросила я.

— Это моя единственная ошибка. После того, как я стал Сон Джу, это казалось излишним. Имя Хименес использовалось только для того, чтобы внушать страх. На самом деле никто не знал, кто я такой. — Казалось странным, что такой гордый человек, как Хименес, признает свою ошибку. Но вскоре я убедилась, что он не только умен и хитер, но и саморефлексивен.

Возможно, именно поэтому его жестокость была настолько сильной, потому что она была порождена аналитическим умом. Не имея никого, кто мог бы его узнать, он смог медленно укрепить свою империю и присоединить к ней все соседние более мелкие державы. Он играл со всеми, но только один он знал правила.