Морально испорченная

Глава 49

Я не знаю, как я добралась до приемной на трясущихся ногах, но когда я это сделала, меня встретил Сухо, прислонившийся к стене.

— Ты! — Я выплевываю слово и смотрю, как он вскидывает голову, его глаза расширяются от моего присутствия.— Это ты все всем виноват, — обвиняю его я, бросаясь. Я даже не успеваю дотронуться до него, как Сухо бледнеет и отшатывается в сторону, успешно избегая моего кулака.

— Пошел ты! — Я снова бросаюсь на него, но на этот раз меня останавливает крепкая хватка, удерживающая меня сзади.

— Хватит, Джен. — Чонгук шепчет мне в волосы.

— Ты знал... ты знал все. — Я кричу на него и начинаю бросаться беспорядочными ударами. Гук выдерживает минуту, прежде чем сдержать меня.

— Прекрати. — И я останавливаюсь... не потому, что хочу этого, а потому, что мое тело больше не выдерживает. Я приваливаюсь к нему и позволяю своим слезам свободно течь.

— Как ты мог? — всё повторяю я. Он продолжает гладить мои волосы, позволяя мне выплеснуть свои чувства сквозь слезы.

Спустя некоторое время, когда я успокоилась, хирург, оперирующий Тэхена, выходит, чтобы сказать нам, что операция прошла успешно.

— Нам все еще нужно подождать, пока он очнется, чтобы узнать, будут ли какие-либо побочные эффекты от пули или операции. — Затем он сообщает нам, что Тэхена перевезут в отдельную палату.

После того, как его привозят в палату, я говорю доктору, что никому, кроме меня, не разрешается его навещать.

Сухо смотрит на меня с раскаянием, но я знаю, что Тэ тоже не хотел бы его видеть. Я видела это в его глазах. Что-то внутри него умерло, когда он узнал, что его верный друг использовал его всё это время. Я не собираюсь подвергать его еще большему стрессу, когда ему нужно восстановиться после такой тяжелой травмы. Я также сообщила Чонгуку, что не думаю, что его визит будет наилучшим для него.

Не скажу, что я точно знаю, в чем заключалась роль Гука во всем этом. Но он не выглядел удивленным ни одним из откровений. Я не уверена, что могу доверять ему сейчас.

Я выделила себе место в палате, чтобы присматривать за Тэхеном, и оставляю его ненадолго только тогда, когда становится очевидно, что мне не хватает самого необходимого.